это магнолия, собери ее немного. — Амос продолжал пробираться через кусты вперед, а Михей тем временем закидывал цветы к себе в сумку.
— Три штуки? — спросил мальчик, но, уже набрав три цветка, закрывал свою сумку.
— Три штуки, — подтвердил Амос. — Магнолия, брошенная под кровать, помогает сохранить верность партнера.
Мужчина указал на другое растение.
— А это…
— Это дурман! Мне старший брат говорил, что это ядовитое растение, — перебил учителя хвастающийся познаниями ребенок.
Амос вздохнул и с легким раздражением посмотрел на мальчика, который так бестактно его прервал.
— Да. Он ядовит. И именно поэтому ты должен собирать его с особой осторожностью. — Амос провел рукой в воздухе, накладывая на цветки чары. — Я покрыл их тонким слоем магии, чтобы ты не отравился, но он разрушится, если ты помнешь цветок. Заверни их в ткань и положи в отдельный карман.
Михей послушно выполнил указания, с предельной осторожностью складывая цветы.
— А зачем нам ядовитый цветок?
— Мы приготовим отвар, и ты отнесешь его одному дедушке в деревне. — Амос остановился и посмотрел на удивленного ребенка. — Из этого цветка делается зелье от инсульта. Мы не собираемся никого травить…
Михей недоверчиво кивнул и пошел за учителем. Спустя десять минут они дошли до кустов с белыми прозрачными ягодами.
— Это Нанил. Ягоды не тронь. Это еда для детенышей коргорушей, — предупредил учитель.
— Кого? — спросил ученик, почти коснувшийся ягоды.
— Их. — Учитель кивнул в сторону дерева рядом.
Наверху сидели существа, похожие на черных растрепанных кошек. Глаза пугающе пустые, как у глубоководных рыб, белые. Они занимали большую часть головы. Зубы острые, а морда безобразная, напоминающая мумию кошки. Нос был как у летучих мышей. Вся их шерсть торчала в стороны и была словно крупные иголки.
Ученик пискнул и застыл в страхе, смотря на учителя, что спокойно собирал листья. Это, конечно, значило, что они в безопасности, но было как-то не по себе. Уж очень пугающим был их вид, и они не отрываясь смотрели за ним. Их головы поворачивались вслед за ребенком, изучая каждое его действие.
Одно из существ подошло к учителю и стало тереться о ноги. Мужчина в свою очередь погладил монстра. Он чесал ему за треугольным ухом и немного улыбался.
— Они добрые духи и очень милые, это ты увидишь позже… — Амос игрался с одним из них, совсем забыв о растении.
— А почему мы собираем листья, если речь шла о корнях?
— Это растение пускает корни от опавших листьев. Так что мы возьмем и пару посадим возле дома, остальное же пойдет на зелья как корни.
— Это странно.
— В мире много странных вещей, привыкай. — Он встал и поманил ученика домой. — К коргорушам тоже привыкай, их приманивает запах этих ягод, так что молодняк будет приходить. Пойдем домой.
Михей с радостью пошел за учителем, желая покинуть это место как можно скорее. У него мурашки бежали по коже, а волосы на затылке вставали дыбом. Он обернулся на мгновенье и видел, как около двадцати существ сидели на деревьях и не моргая смотрели ему вслед.
По возвращению домой они высадили кусты из этих листьев в саду у колодца. Морской черт указывал им места, где нужно будет их высадить. Он считал, что лучше разбирается в хороших местах этого сада. Амос скептически смотрел на существо, но спорить не стал. После он сказал, что корень Нанила приживается хорошо в любом месте, а потому можно было и порадовать водного обитателя.
Зайдя в дом, Амос сразу пошел в лабораторию. Он начал готовить новое зелье. Михей сел рядом и смотрел на это как завороженный. То, с каким энтузиазмом и профессионализмом Амос готовил зелья, не могло не вдохновлять. Как бы Михей ни отрицал, его тоже стала манить алхимия.
Зелье, которое получилось, светилось. Оно было серебристо-голубого цвета. Учитель, довольный своей работой, протянул его ученику. Михей с восхищением смотрел, как оно переливалось на свету.
— Оно такое красивое! Но для чего оно?
— Им можно нарисовать что-то в твоей комнате, и оно так же будет светиться по ночам. К тому же оно имеет приятный запах и настраивает на хорошие сны.
— Это мне?! Ого! Спасибо, мастер! — Мальчик прижал склянку к груди и спотыкаясь побежал на верх.
Амос слышал, как он вбежал по лестнице, споткнулся на пятой ступеньке, пробежал по коридору и забежал в свою комнату. Какое-то время сверху доносился разный шум, то похожий на перетаскивание тумбы, то на роняние чего-либо на пол.
Спустя примерно час звуки стихли, и мальчик позвал учителя. Тот медленно вошел в комнату и увидел, что тумбы стоят друг на друге в весьма неустойчивой конструкции. На всем этом великолепии стоял Михей и, довольный, пытался удержать равновесие, расставляя руки в стороны, как акробат. Его щеки и черные волосы были измазаны краской.
— Давай вместе нарисуем звезды! — воскликнул ребенок с широкой улыбкой на лице и протянул кисточку.
Амоса удивило такое предложение, но очень заинтересовало. Михей пошатнулся и начал падать, но Амос магией удержал его на месте.
— Хорошо, — ответил Амос, и его губы тронула легкая улыбка.
Он завязал свои угольные волосы на затылке и подошел к мальчику. Он ловко встал на бортик кровати и благодаря своему высокому росту дотянулся до потолка. Они рисовали звезды, мальчонка смеялся, а на усталом лице оракула была легкая улыбка.
— Итак, остался финальный штрих. Элим! Нарисуй месяц во-он там. — Рядом с ними появился туман и приобрел форму удивленного волка.
Он подлетел к плечу Михея и посмотрел на него.
— Почему мне доверили столь важную деталь? — Лютен посмотрел на Амоса со слегка растерянной мордой. — Я не умею рисовать.
— Значит, научишься. Я хочу, чтобы и ты оставил свой след на этом небе.
— След, значит. — Элим захихикал и макнул лапу в зелье.
Подлетев к потолку, посередине комнаты он поставил отпечаток своей огромной лапой. Теперь среди звездного неба красовалась огромная собачья лапа.
— А-ха-хах, так даже лучше! — звонко засмеялся Михей.
— Теперь я могу сказать, что все крутится вокруг меня? — улыбнулся во все зубы волк.
— Определенно, — подтвердил Амос.
С того дня прошло пару недель. Михей возился на первом этаже, вытирая пыль с банок с зельями. Вся его черная одежда, сшитая Элимом из тканей Амоса, была испачкана в пыли, а волосы засалены.
Из лаборатории, как обычно, жутко воняло очередным зельем. По этому ужасному смраду Михей мог уже узнать, что учитель готовил зелье от боли в костях. Оно всегда хорошо продавалось к осеннему сезону, когда начались грозы и смены погоды, и потому Амос готовил с запасом. Это
