Вне сомнений, меня он услышал, вот только, как это часто бывало, ответить нужным не счёл. Небо над морем то и дело озаряли вспышки молний, клубящиеся тучи походили на выкрашенные чернилами тяжёлые комки ваты. Море, бурлящее волнами, пугало и завораживало. Смертоносное и прекрасное, оно было настолько величественным, что ненадолго я забыла обо всём на свете. Сколько бы ни пытались художники, архитекторы и фотографы передать красоту чёрных, неспокойных вод и мрачного ночного неба, сколь бы велико ни было их мастерство, всё это оставалось только тенью, ничтожным оттиском.
— Сиди здесь, — бросил Рус, затормозив, и открыл дверь.
Я всмотрелась в сгустившуюся вокруг нас темноту, совершенно не понимая, где мы. Нахмурилась. Свет фар вырывал из темноты лишь полоску неровного асфальта перед нами и угол…
— А как же маяк? – в очередной раз сбитая с толку, спросила я.
Ничего не сказав, Руслан нырнул во тьму, и та тут же приняла его, как будто своё собственное порождение. Дождь упругими струями колотил по капоту, по крыше, бился в стекло.
Я расстегнула куртку. Провела пальцами по мокрому меху и, достав из кармана кольцо, надела на безымянный палец правой руки.
— Как будто так и должно быть, — шепнула, положив ладонь на коленку. Кольцо сидело идеально. Как всегда. Камушки переливались, поигрывали крохотными гранями – каждая, словно отражение моих странных чувств.
Убрав кольцо обратно в карман, я вслушалась к ставшему громче прежнего вою сирены. Её тревожный вой будто был предназначен мне. Беги. Уезжай… Да, мне действительно стоило сделать именно это – уехать. Как и хотел Руслан, убраться из Грата и забыть обо всём, что тут было, в первую очередь – о нём. Вот только…
В машину снова проник холодный солёный воздух. На фоне зловеще подсвеченного молнией неба мелькнул тёмный силуэт и, не успела я ничего сообразить, в колени мне вонзились маленькие лезвия.
— Чёртово отродье! – процедил Рус, закрывая машину.
Лезвия оказались ничем иным, как когтями.
Изогнув дугой спину, кошка сощурилась и недовольно заворчала, однако спрыгивать на пол не спешила. Весь её вид так и выражал негодование. Рус вытер с тыльной стороны ладони кровь и завёл машину. Ни объяснений, ни вообще каких-либо слов.
— Зачем ты её принёс? – я тронула шёрстку.
Будто бы сделав мне одолжение, трёхцветка повернулась боком, мордой к сомкнувшему губы в тонкую линию Руслану. Снова провела по гибкой спинке.
— Жо… — хотела было позвать строптивицу, но назвать её Жорой язык не повернулся. – Жордонелла. Эй…
— Жордонелла? – Руслан всё же снизошёл до меня. Видимо, в очередной раз счёл меня забавной.
— Мою кошку не будут звать Жорой, — отрезала я и тут же почувствовала себя полнейшей дурой.
Кошка, видимо, сочла так же, ибо, ловко перепрыгнув с сиденья на сиденье, пристроилась сбоку от Руса. Плевать ей было и на унижения, и на то, что всего несколько секунд назад он держал её за шкирку, как будто собирался ткнуть носом в лужу. Зверь знает своего хозяина…
— Всё-таки боишься, что твою лачугу смоет в море? – язвительность скрыть я даже не попыталась.
Вглядывалась в чёткий профиль Руса и понимала, что меня снова трясёт – от ярости, от того, что он недосягаем для меня. Его поступки, мысли, чувства. Он был абсолютно уверен во всём, что делает, руководствовался собственными инстинктами, мне же оставалось только ждать. Ждать и пытаться понять. Снова. Снова и снова.
— Не смог отвязаться, — только теперь я обратила внимание на лежащую на его коленях бутылку коньяка.
Так вот зачем он наведался в барак!
Поджав губы, я отвернулась к боковому стеклу и тут же услышала, как Руслан отвинтил пробку.
— Сделай пару глотков, — приказал он, хотя наверняка уже понял, что я ненавижу крепкий алкоголь. – Ева, — с нажимом. – Тебе нужно согреться.
— Я не замёрзла, — соврала я.
Напрасно. То ли лгунья из меня была так себе, то ли Руслану было дано адское дарование видеть меня насквозь. Стоило встретиться с ним взглядом, продолжения не потребовалось. Тьма, окутывающая волю, не допускающая непослушания.
Выхватив у него коньяк, я сделала небольшой глоток. Когда-то нечто похожее уже было с нами. Шторм, яхта, дождь…
По телу пробежали мурашки. Несмотря на то, что в салоне машины было тепло, я всё ещё чувствовала озноб. Стоя на палубе замёрзла так, что до сих пор не могла прийти в себя.
Но было и ещё кое-что: память. Струйки текилы, стекающие по моему нагому телу, губы Руслана, узоры, которые он языком выводил на солёной после падения в море коже.
Шторм, яхта, холод… Чем всё закончится сегодня?
— Это маяк? – тихо спросила я, заметив в свете фар возникшую перед нами спустя несколько минут молчания стену. С одной стороны – море, с другой – просто пелена дождя…
— Да, — Рус сбросил скорость.
До слуха моего так и доносился вой сирены, пронизанный дождевыми струями луч света был устремлён во мглу. Путеводный, он помогал кораблям не сбиться с курса, служил им нитью, способной спасти. Только меня спасти он не мог. Да и, глядя на Руслана, я вдруг чётко поняла – не хочу. Не хочу, чтобы кто-то спасал меня.
— Возьми бутылку, — приказал он.
Сам же, закинув на плечо кошку, вышел на улицу и нырнул под скрывающий вход на маяк козырёк.
8
Ева
Поднимаясь вслед за Русланам по каменным ступеням, я смотрела на свисающий с его плеча кошачий хвост и спрашивала себя, что я тут делаю?! Ведь в Грат я приехала только для того, чтобы вернуть долг. Только ли?
Едва не споткнувшись о попавшийся мне под ноги камень, я взялась за поручень. Руслан поднимался всё выше, до тех пор, пока не оказался на небольшой площадке перед ещё одной дверью. Только теперь он посмотрел на меня. Посмотрел с таким видом, словно бы надеялся, что я отстану где-нибудь по дороге.
— Ты часто бываешь здесь? – поинтересовалась, когда он, достав связку из нескольких ключей, сунул один из них в скважину.
— Проходи, — вместо того, чтобы ответить, он распахнул передо мной дверь.
За порогом было темно, и я понятия не имела, куда иду. Но просить Руса включить свет не стала – что-то подсказывало, что это может стать очередным поводом для его кривой усмешки. Впрочем, долго идти наощупь мне не пришлось.
— Думаю, так лучше, — одновременно с тем, как темнота вокруг рассеялась, выговорил Руслан у меня за спиной.
В комнате, где мы находились, было холодно. Низкий потолок, стоящая у дальней стены кровать, узкий кухонный шкаф…
Услышав тихий стук, я вздрогнула. Кошка… Соскочив с плеча Руслана, она прошла мимо меня к небольшому круглому окошку и уселась на сложенном одеяле. В отличие от меня, чувствовала она себя уверенно и свободно.
