голову, окровавленный меч, трезубец и чашу, в которую стекает кровь из отрезанной головы. На обнаженной ее груди красуется лишь ожерелье из пятидесяти человеческих черепов. Юбкой ей служат отрубленные руки. Изо рта ее торчит окровавленный язык. Стоит Кали на теле бога Шивы.
Кали является богиней разрушения. Повелительницей жизни и смерти. А легенды о ней гласят, что Кали самый могущественный воин на всем свете, и победить ее не могут даже боги. В средние века почитатели культа Кали, которых прозвали Тхаги, нередко приносили богине кровавые жертвы, и слава о них была так ужасна, что позже даже в английском языке слово Туг имело значение жестокого головореза.
Казалось бы, богини эти – полная противоположность друг друга, но есть один интересный парадокс. Кали и Парвати – это воплощение одного божества – первородной богини женщины. Парвати и Кали – есть разные грани одной личности.
Женщины Индии навсегда останутся для меня самой большой загадкой в этой стране. При всей своей кроткости и немногословности, они порой были агрессивней и вульгарнее всех мужчин вместе взятых. В их темных глазах таилась ласка и обходительность богини Парвати и беспощадная ярость Кали способной разрушить все мироздание. Недаром старые индийцы любят говаривать «Люби женщину – она отдаст тебе свою жизнь. Обидь – она заберет твою». Жаль только современные индийцы позабыли мудрость своего народа. Женщины и их проблемы здесь, все реже воспринимаются всерьез, и порой даже собака удостаивается больших почестей чем родная жена. И индийским мужчинам невдомек, что час расплаты все ближе и ближе, и что наступит день, когда те, кто боялся сказать даже слово, будут глухи к их мольбам о пощаде.
В Индии мне чаще всего встречались два типа женщин. Первые – бедные индианки из городов и деревень. Эти девушки носили сари и часто подвергались дискриминации и унижению. Это женщины традиционной Индии. Их могли выдать замуж, против их воли. Муж мог избить их, или заставить жить в хлеву на время менструации. В некоторых районах Индии и вовсе доходило до варварских практик женского обрезания или удаления матки, чтобы женщина лучше работала на плантациях сахарного тростника, хотя для меня так и осталось загадкой, какая тут вообще может быть связь. Эти девушки смиренны и кротки. Они никогда не перечат мужчинам. Не смеют открыто заявлять о своих желаниях. И что самое странное, крайне негативно относились к тем, кто пытался им хоть как-то помочь. Порой они даже плевали в лица и били палками волонтеров, которые раздавали в индийских деревнях средства женской гигиены. Они почитали патриархальные традиции и боготворили своих истязателей. Такие женщины редко получали образование и не позволяли себе никаких радостей в жизни, считая, что должны доблестно нести свою постыдную участь, надеясь, что в следующей жизни их наградят и позволят родится мужчиной. К сорока годам, эти женщины уже походят на дряхлых старух, если конечно доживают до этого возраста.
Второй тип – богатые индианки, которые с рождения принадлежали к высшим слоям общества. Они редко работали, находясь в основном на обеспечении мужа. На первый взгляд, могло показаться, что они более независимы, но со временем я все более отчетливо понимал, что они не были равны мужчинам, а просто научились использовать их, орудую своей красотой, как заклинатель змей дудкой. Они носили дорогую европейскую одежду. Имели образование, хотя наличие у них степеней нисколько не говорило об их эрудиции поскольку уровень коррупции в Индии был просто запределен. Такие женщины были очень заносчивы. Они подзывали официанта хлопком в ладоши. Никогда не уступали дорогу, когда мчали по городу на своих дорогих автомобилях. А на всех, кто одет проще чем они, смотрели как на пустое место. Такими девушками обычно заполнены все индийские ночные клубы, где они до отказа накачивались выпивкой и кокаином. Они делают две сотни селфи в день, и скорее сожгут все свои деньги, чем отдадут их шудре. Они ничего не приносят в общество, и зачастую живут бесцельно. И уж точно не заботятся о проблемах других женщин в этой стране.
Но встречались мне и другие, хоть и не часто, кого я не мог отнести ни к тем, ни к другим. Это были по-настоящему сильные женщины, которые встречались здесь реже, чем золотые самородки в грязи. Но больше всего, мне запомнилась девушка по имени Розана.
Розана была ребенком из смешанной семьи. Отец ее был индийцем, а мать родилась в Дании, где учился отец Розаны. Ее семья пользовалась уважением среди местных. Они владели несколькими отелями и ресторанами, и даже имели влияние на местную власть, поскольку финансировали предвыборные компании политиков, которые пользовались авторитетом в штате. Поговаривали так же, что они были связаны с местным криминалитетом, но в это мне верилось с трудом. Семья хоть и была влиятельна, для местных бандитов все же была мелковатой рыбешкой.
Первые годы своей жизни Розана провела в Дании с матерью и бабушкой. Отец редко навещал их, так как вел дела в Индии. Она была третьим ребенком, и на момент ее рождения, ее братья уже учились в средней школе в Дели. Мать хотела воспитать дочь европейкой и надеялась, что она останется в Дании, ведь понимала, что ждет женщину в Индии. Но самого раннего детства, Розана чувствовала себя чужой в Европе. В возрасте двенадцати лет, она уговорила родителей взять ее с собой в очередную поездку в Индию.
Увиденное там потрясло девочку. Ее воспитывали с мыслью о том, что она должна гордится тем, что в ее венах течет кровь этого древнего народа. Но стоит сказать, что пятнадцать лет назад, Индия была в еще более плачевном состоянии, чем застал ее я. Хоть Розана и считала себя индианкой, она все же была европейским ребенком. Ей было непонятно, почему ей нельзя подходить к некоторым людям. Почему ее родители спокойно смотрят на то, как полуголодные дети спят на пыльной дороге. И почему местные женщины велят ей не беспокоить мужчин, даже если она хочет сказать что-то важное. Почему ее все осуждают за то, что она ходит с распущенными волосами.
Та поездка оставила на ней глубокий печальный отпечаток и вернувшись в Данию, она уже не могла жить как раньше. Ее влекла история Индии. Ее обряды и нравы. Но больше всего она хотела понять, почему на долю ее далекой родины выпало столько страданий.
В шестнадцать лет, после долгих споров с матерью, она все-таки уговорила родителей забрать ее из пансиона в Дании и позволить переехать в Индию.
