поздоровался, пока мы стояли посреди зала, а я нагибал его поближе к себе, чтобы тоже всё услышать.
Неизвестная мне женщина представилась сотрудницей отдела кадров. Паша представился братом Леры. Женщина доложила, что на следующей неделе Леркин отпуск заканчивается, и попросила ей об этом напомнить. Паша стал расспрашивать её про работу, мол, весьма заинтересован и впервые об этом слышал. Даже не знаю, как та тётка повелась на его льстивый тон… в общем, она выложила все карты. Теперь нам обоим было известно, что у Леры всё же есть работа. И начинается она с понедельника.
Я глянул на календарь, висящий в коридоре.
Понедельник уже завтра.
Мы очень долго лаялись с Пашком о моей необходимости пиздовать на работу. В итоге всё решили по-мужски, на «камень, ножницы, бумагу». Я проиграл и пообещал явиться в понедельник на стрелу с начальством, чтобы всё разнюхать. Но о своей дальнейшей рабочей деятельности не стал зарекаться.
Паша просил меня не выёбываться на работе, но я сразу его предупредил, что, если меня там начнут чморить или домогаться, — навещать меня он будет в изоляторе.
Пока у меня остается немного свободного времени, я ставлю жариться ужин, а сам валяюсь у телека с распечатками Павлика.
Изобилие новой информации губит моего внутреннего импровизатора. Я безынициативно листаю распечатки, прежде чем отбрасываю их на кофейный столик.
Затем я отталкиваюсь от дивана и сажусь на жопу ровно. Меня жуть как подмывает накатить.
Есть ли смысл этому сопротивляться?
По-быстрому опрокинув одну стопку в стакан с колой, я двигаю в ванную, надеясь обнаружить там чё-то типа формочек для льда. Мамка часто прятала в ванной всякое барахло, вроде этого. Однажды я даже нашёл там резиновый хуй, но маман отобрала его, а потом очень сильно ругалась, если я припоминал ей сей позорный случай.
Раздвинув почти все ящики, я отрываю последний и вдруг замираю. В ней свалена куча лекарств.
Как-то глупо хранить лекарства в ванной, тем более что аптечка у Лерки лежит на холодильнике в кухне (это я выяснил случайно, когда изучал квартиру).
Усевшись на пол, я достаю рандомную пачку таблеток.
— Фенибут, — читаю название на упаковке и зашвыриваю её обратно, доставая другую. — Анальгин.
Да тут целая золотая жила, думаю я и швыряю ещё одну упаковку обратно.
Кроме лекарств там также находятся медицинские жгуты и лезвия в запаянной пачке, три пузырька с какой-то жижей без этикетки, электрошокер.
Я решаю, что иметь при себе электрошокер в моём положении не так уж и стрёмно, а потому достаю его из ящика вместе с каким-то блокнотом.
Открыв его, я обнаруживаю несколько заполненных страниц. Моё внимание привлекают первые строчки на четвёртой:
«Он искал меня. Я встретила его у ворот университета. Когда наши взгляды встретили, он убежал. Мне пришлось идти домой вместе с Ларисой…»
Белые страницы в линейку были смявшимися, в странных непонятных разводах.
Уже лёжа на кафельном полу и разминая во рту сигаретный фильтр, но не закуривая, я продолжаю читать чужой дневник про себя:
«Сегодня у меня снова не получилось покончить с собой. Я всё ещё надеюсь, что меня собьёт машина, или я неудачно упаду в обморок». — Я переворачиваю страницу. — «Меня тошнит от запаха еды. Из-за сонного паралича спать получается только час от силы. Я пробовала мешать седативное с водкой, но становилось только хуже».
В какой-то момент я просто закрываю блокнот и откладываю его в сторону, щёлкнув зажигалкой.
Подпалив кончик сигареты, я лежу так ещё неизвестно сколько, но не затягиваюсь, только гляжу, как дым поднимается к потолку и заполняет собой ванную комнату.
Почему-то меня злит то, что я прочитал.
***
Пиздец, думаю я, стоя на пороге огромного здания с панорамными стеклами. В него входят серьёзные типы и чикули в белых рубашках и пиджаках. Некоторые из них мельком глядят на меня, но не удостаивают даже минутой своего внимания.
На фоне местных я совсем как дикарь — в яркой олимпийке цвета гаишника и таких же спортивках, розовых кедах, с не пойми чем на башке.
Не думаю, что заходить внутрь хорошая идея, но я же продул Пашку в каменцы, а это в Муторае серьёзнее, чем любые подписанные бумаги.
Сплюнув себе под ноги, я двигаю внутрь.
Но далеко зайти не получается. Уже на пороге меня тормозит тип, будто бы вылезший из фильма «Нео».
— Девушка, вам куда? — спрашивает он.
— Меня зовут Валерия, — гордо задрав башку, представляюсь я. — Уже можно было бы и запомнить, — глянув на его бейджик, я добавляю: — Станислав Палыч. Не первый день тут работаю, ваще-то.
— Это всё, конечно, прекрасно, но где ваш пропуск, Валерия?
Я пожимаю плечами с невозмутимым видом.
— Я был… была в отпуске. Оставила на рабочем столе.
— Понимаю, — он кивает, но не мне, а непрерывному потоку клерков. — Какой офис, Валерия?
А я в душе не ебу, какой там офис. Пока этот лысоватый мужик маринует меня взглядом, я пытаюсь выдумать подходящее обоснование для своей забывчивости. Но подмога приходит быстрее, чем я успеваю сложить в голове очередную легенду.
— Лерка, это ты, что ли?
Я поворачиваю голову назад и обнаруживаю непримечательную женщину в сером костюме и пучком чёрных волос. Когда она увидела меня, её губы надломились.
— Вы знакомы? — спрашивает охранник.
— Конечно, — отвечает женщина. — Она из седьмого офиса.
Мужик снова кивает и жмёт на какую-то кнопку за своей стойкой.
— Проходите, — говорит он мне. — В первый и последний раз.
Я прохожу через перила и дожидаюсь женщину. Та проходит сразу за мной и окидывает меня взглядом.
— Да уж, — говорит она, но не продолжает.
Эта дамочка двигает дальше по коридору, а я следую за ней. Вместе мы подходим к кучке людей, что стоит у лифта.
— Как отпуск? — вдруг интересуется она.
— Да норм, — отвечаю я, разглядывая помещение.
— Надеюсь, ты от нас как следует отдохнула.
Я глянул на эту женщину ещё раз. Её маленькие прищуренные глазки неотрывно сканировали меня.
— В каком смысле? — решаю уточнить я.
Она ничего не отвечает. Только выдаёт странную физиономию, а потом заходит в лифт. Я тоже захожу.
— Мы не думали, что ты вернёшься, — она продолжает разговор уже в лифте, где едва получается дышать. А если кто-то пёрнет, так вообще погибнуть можно. Ей повезло, что я с утра почистил
