стороной. Проигрался в дым и управляющий, и его помощник, и даже сам Могилевский. В прибытке оставался лишь плешивый незнакомец.
— Надо же, как нам не везет! — в сердцах взмахнул руками Войцех Станиславович.
— Послушайте, сударь, — обратился к нему статский советник. — Вы не могли бы одолжить мне всего на пару минут ваш шнурок от монокля?
— Могу, конечно. Но зачем он вам?
— Сейчас увидите.
Управляющий отвязал шнурок и передал его Ардашеву, который отстегнул из внутреннего кармана английскую булавку и, незаметно для других игроков, привязал ее на конец шнурка. Сделав ставку опять на «змейку», он дождался того момента, когда шарик вновь попал на цифру везучего лысого незнакомца и в эту же секунду вытянул над столом руку со шнурком и булавкой на конце. Неожиданно булавка натянулась и отклонилась в сторону шарика под тупым углом.
— Как видите, господа, — громко проговорил Ардашев, обращаясь к играющим, — крупье и этот господин — заурядные жулики. Очевидно, под столом вмонтирован достаточно сильный магнит, который поворачивается с помощью педали, спрятанной во внутренней части правой передней ножки. В самом же шарике имеется углубление; в него вставлен металлический стержень. — Статский советник взял в руку шарик и добавил: — Как вы понимаете, теперь осталось выяснить, имеет ли отношение к этому мошенничеству казино.
«Удачливый» игрок попытался шагнуть назад, но тут же был схвачен Кульчицким. Крепко, точно клещами, тот схватил игрока за руку. Не успел исчезнуть и крупье. Прижатый к столу остальными, он затравленно озирался по сторонам.
К столу стали подходить люди из другой части залы. В помещении начал нарастать шум. Вскоре появился администратор с тараканьими усами и в пиковой жилетке. Его сопровождали два помощника весьма крепкого телосложения. Узнав, в чем дело, администратор что-то прошептал своим спутникам, и те тотчас же увели за собой крупье. Его сообщник тоже не сопротивлялся и послушно зашагал вслед за остальными.
— От имени заведения приношу извинения за случившееся. Мы проведем тщательный разбор и выясним, кто и когда сумел установить в стол этот механизм с магнитом, — заверил администратор. — Игра остановлена. Нам надобно проверить другие столы.
— А как же наши деньги? — возмутился Могилевский. — Кто их нам вернет?
— К сожалению, ничего другого я сказать не могу. Надобно провести внутреннее расследование. Прошу всех освободить залу, — настойчиво проговорил администратор. — Наш игорный дом через десять минут будет закрыт.
То тут, то там еще слышались недовольные возгласы, но народ тем не менее потянулся к выходу.
— По-моему, дорогой Клим Пантелеевич, вы разворошили осиное гнездо, негромко заметил помощник управляющего. — Смотрите, как они забегали, засуетились…
— Точно, — кивнул Дрогоевский. — «Счастливый» игрок — человек казино.
Уже на улице Клим Пантелеевич обратил внимание на высокого господина с эспаньолкой и усами à la Napoleon III, который отвел Могилевского в сторону и принялся что-то ему втолковывать. Затем он развернулся и, приблизившись к Ардашеву, спросил:
— Простите, как я выяснил, вы и есть бывший присяжный поверенный Ставропольского окружного суда, о котором несколько лет назад писали все российские газеты?
— Насчет «всех российских газет» это вы, пожалуй, преувеличили… Но в одном вы правы: раньше я действительно состоял в сословии адвокатов. Однако чем обязан?
— Позвольте рекомендоваться: Лазарь Самуилович Шефтель, владелец банка «Киевское учетно-ссудное общество взаимного кредита» и старшина клуба «Аврора». Тут вот какое дело… — неуверенно начал он. — Второго дня был убит один из наших старшин — ювелир Гиршман. Наверняка вы слышали об этом ужасном преступлении?
— И даже видел.
— Вот как?!
— Да. Я пришел туда, чтобы отремонтировать часы моей супруги, купленные там накануне. В магазине меня полиция и застала.
— Гм-м, тем лучше, — пробормотал Шефтель и объяснил: — Видите ли, Лейб Меерович наведался ко мне буквально за два дня до смерти. Он жаловался, что какой-то покупатель — этакий молодой красавец с дамой несколько старше его — купил дамские часы-кулон за пятьсот тридцать рублей. Все ассигнации оказались фальшивыми.
— А какие именно были купюры, помните?
— Пять сотенных и три червонца. Да вот, полюбопытствуйте. — Он вынул из кармана две бумажки. — Я их на всякий случай с собой прихватил.
— Позволите взглянуть?
— Конечно.
Статский советник повертел деньги в руках, помял их и поднес к носу.
— Странно… — пробормотал он.
— Что-что? — не понял собеседник.
— Нет, это я так… не обращайте внимания. Ну и… — Ардашев поднял глаза, — что же дальше?
— А дальше получается, что у покойного Гиршмана полиция может обнаружить фальшивые купюры. А это пятно на весь клуб. И кто знает, чем для всех нас это может закончиться. Думаю, выражу мнение всех членов «Авроры», если попрошу вас провести самостоятельное расследование убийства Лейба Мееровича Гиршмана.
— Я не могу взяться за это дело, поскольку не собираюсь задерживаться в Киеве. Вероятно, уже на следующей неделе я уеду. К тому же я уже не занимаюсь частными расследованиями.
— Помилуйте! Я только что явился свидетелем, как вы разоблачили целую шайку мошенников из «Босфора».
— Это случилось само собой, — пожал плечами Ардашев.
— Вы не волнуйтесь, мы вас щедро отблагодарим. Я же понимаю, это дело коммерциозное, — и он опять полез в карман.
— Нет-нет, — остановил его Клим Пантелеевич, — не надо никаких денег…
— Но почему?
— Лучше оставьте мне эти фальшивые купюры… до утра. А утром вы можете их забрать.
— Но зачем вам подделки? — удивился банкир.
— Так… посмотрю.
— А! Понял! Вы все-таки беретесь за дело, но ничего не хотите мне обещать, да?
— Не совсем… Мне интересно понять, откуда эти фальшивки пришли. Вполне возможно, что они имеют отношение к убийству вашего знакомого… Но это всего лишь гипотеза.
— Знаете, я тоже об этом подумал, когда узнал о смерти Лейба Мееровича.
— Да? А почему?
— Когда мы с ним расстались, я отчего-то был уверен, что Лейб не успокоится, а примется искать того молодого человека, который и расплатился с ним фальшивками. А это, как вы понимаете, далеко небезопасно. Покойный никак не мог смириться с убытком.
— Может быть, вы и правы, — задумчиво проговорил Клим Пантелеевич. — Все-таки завтра вам следует сдать купюры в полицию. Без ваших сведений им будет трудно выйти на след фальшивомонетчиков. Это, если хотите, ваш гражданский долг.
— Но я уже исполнил свой долг, обратившись к вам — честному и порядочному человеку, который, если захочет, сможет отыскать преступников быстрее любых полицейских ищеек… Вообще-то я пришел вас просить распутать убийство нашего уважаемого старшины. Что же до фальшивомонетчиков, то они меня интересуют не более, чем вопрос: пойдет ли сегодня ночью дождь или нет… Простите меня за то, что отнял у вас драгоценное время. Купюры оставьте себе. Надеюсь, мы еще встретимся. А сейчас позвольте откланяться.
