молодом хозяине, графе де Лорме, павшем в бою с алкорцами ещё при короле Франциске.
— Там живёт только сторож, — ответил Анжу. — Уже много лет. Я несколько раз заходил туда вместе с Ламмертом и старик знает его. Думаю, что если б Ламмерт попросил его впустить их на несколько часов, то он бы не стал возражать. Подождите, я проверю, на месте ли ключ от входной двери.
Он быстро вышел и вскоре вернулся.
— Ключа нет, — сообщил он. — Никто кроме Ламмерта не мог взять его. Пойдёмте, проверим, не там ли они.
Подходя к дому де Лорма, Марк невольно бросил взгляд вверх, туда, где тремя этажами вздымался фасад, который был так не похож на другие дома в Сен-Марко. На нём не было лепнины, полуколонн и причудливых украшений, но окна были обрамлены красивыми арками, вырезанными искусными каменотёсами с юга. От этого казалось, что по стене проходят две изысканные галереи, в то время как нижний этаж действительно украшала галерея со стрельчатыми сводами, в глубине которой располагались узкими бойницами высокие окна. Подъезд был упрятан в глубокую нишу, отделённую от двух других, поменьше, располагавшихся по сторонам, рядами колонн с кружевными розетками на капителях. Этот дом и похожий на него, но ещё более роскошный дворец де Лианкуров, его учителя всегда приводили в пример, рассказывая о южной архитектуре. В юности он часто разглядывал это здание при свете дня, поражаясь стройности и простоте его отделки, которая выглядела такой благородной и утончённой рядом с соседними дворцами, соперничающими в роскоши убранства, часто становившейся явно излишней.
Но ещё ни разу ему не довелось побывать внутри. К тому времени, как он приехал в Сен-Марко, графа де Лорма уже не было в живых, и дом стоял молчаливым памятником своему хозяину. Теперь же, входя под своды арки, он вдруг испытал волнение, поняв, что вот так буднично и по не самому приятному поводу вдруг суждено исполниться его давней мечте увидеть этот прекрасный дворец изнутри.
Граф Анжу тем временем уже колотил кулаком в высокие, обитые позеленевшей медью двери. Рядом с ним с факелами стояли виконт де Комборн, барон Ренар-Амоди и несколько слуг. Шарль задержался на площади, с любопытством разглядывая непривычный вид фасада, на который раньше, наверно, никогда не обращал внимания, а потом поспешно поднялся по ступеням и присоединился к остальным.
— Это я, Жером! — прокричал граф, видимо, услышав за дверью голос сторожа. — Анжу! Открывай!
Замок лязгнул, высокие створки беззвучно подались в стороны, и они вошли в высокий холл. Вокруг заметались отсветы огня, освещая довольно странную картину. Наверно, не только Марк впервые попал сюда. Никто из пришедших кроме графа Анжу раньше не бывал здесь, и теперь они озирались, чувствуя вокруг гулкую пустоту.
Неверный свет нескольких факелов скудно освещал широкую белую лестницу, ведущую на второй этаж, и тонкие колонны галерей, опоясывавших нижний холл тремя рядами, в то время как его потолок терялся где-то высоко во тьме. Это просторное помещение и прозрачные галереи создавали необычное и завораживающее ощущение лёгкости и свободы, столь непривычных в других домах, где неизбежно чувствовались стены и потолок. Марк стоял, глядя вокруг и чувствуя необычайный восторг уже оттого, что и внутреннее убранство этого странного дворца оказалось вполне достойным его восхитительного фасада.
— Сюда не приходил Ламмерт? — вопрошал тем временем граф, нависая грозной тенью над маленьким сторожем в ночном колпаке и накидке, наброшенной на ночную рубашку. — С ним были двое: девушка и юноша. Да говори ж ты!
— Я не… — испуганно проблеял сторож, и Марк, вдруг забыв о красотах дома де Лорма, резко обернулся и взглянул на него. — Их не было, не было здесь… — проговорил сторож, испуганно присев.
Граф издал разочарованный возглас, а Марк подошёл ближе и заглянул в бегающие глаза сторожа.
— Я осмотрюсь здесь, — произнёс он и направился к лестнице.
— Сударь! — испуганно кинулся за ним сторож, но граф остановил его.
— У него есть на это право, он из тайной полиции короля. Значит, он точно не был здесь прошлой ночью?
Марк тем временем разглядел сбоку от лестницы арку, ведущую в дальние помещения. Велев Шарлю подняться наверх и всё осмотреть, он прошёл мимо, и оказался в полутёмном зале, где стояла закрытая светлой тканью мебель. В конце этого зала снова виднелась арка, ведущая в дальние комнаты. Проходя по ним, Марк снова видел высокие потолки, ряды тонких колонн, которые вместо стен отделяли друг от друга соседние помещения, создавая всё то же ощущение открытого пространства. Стены из светлого песчаника выглядели непривычно, поскольку в Сен-Марко было принято покрывать их деревянными панелями, или, на худой конец, гобеленами. Зато здесь была изысканная резьба, искусно выточенные из камня кружева украшали карнизы, тоненькие колонны обрамляли полукруглые ниши, в которых стояли мраморные скульптуры и высокие вазы. Иногда всё же на глаза попадались гобелены, и они даже при свете факела радовали яркими красками, не поблекшими за прошедшие годы. Рядом с ними на деревянных щитах красовалось искусно выкованное старинное оружие, портреты в рамах, а в углах в деревянных подставках стояли боевые штандарты, наверно, отобранные когда-то в боях графами де Лорм у алкорцев.
Марк снова поймал себя на том, что с любопытством осматривается по сторонам, вместо того, чтоб искать следы пребывания здесь Ламмерта Анжу и его спутников. И тут впереди забрезжил свет. Пройдя через очередную арку, он остановился, поражённо глядя на высокую стеклянную стену, расчерченную ровными линиями переплётов. А за ней в синеватой дымке поздней ночи виднелся буйно разросшийся сад. Подойдя ближе, он увидел, что стёкла давно запылились, лишь широкие створки стеклянных дверей были кое-как протёрты и чуть приоткрыты.
Это его удивило. С чего бы сторожу открывать эти двери, если сад всё равно запущен? Он осмотрелся и, наконец, увидел то, на что следовало бы обратить внимание раньше. Мебель в этом небольшом зале была сдвинута к стенам, полотнища с неё сняты, посредине стоял одинокий стол, покрытый тёмной скатертью. Пол, мощёный светлой плиткой, был замусорен, а возле стола виднелись какие-то пятна. Опустившись на одно колено, Марк коснулся пятна пальцами и поднёс их к лицу.
— Кровь, — пробормотал он.
В комнате пахло горелым, и он направился к камину. Как он и ожидал, там была куча золы, словно кто-то жёг бумаги. Осмотрев решётку, он обнаружил несколько обрывков, на одном из которых ещё можно было различить какие-то знаки, а на других — обрывки слов, написанных на древнем языке, применяемом только магами.
Поднявшись, он направился обратно и, вернувшись в холл, где всё ещё в
