я и заорала.
Петля сжимала меня крепко. Так крепко, что невозможно было дышать. В груди я почувствовала неприятную резь, и перед глазами, которые я в панике распахнула, замерцали звездочки.
А петля, вместо того, чтобы остановиться, ухнула меня вниз.
Потом резко вверх.
Потом еще раз вниз – очертания земли и неба слились перед глазами в одно коричнево-синее пятно.
Наконец, петля остановилась где-то около метра от земли. Сквозь шум в ушах я едва различила пораженное бормотание куратора:
- Магистр Формблю! Не слишком ли вы… эм… трясете девушку?
- Мне хочется её убить, - был равнодушный ответ.
На что куратор поспешно сказал:
- А, ну тогда лучше потрясите. Вдруг полегчает?
И петля снова вздернула меня вверх.
Как я не потеряла сознание – загадка. В какой-то момент петля чуть ослабила свой захват, и я смогла поспешно вдохнуть воздуха и краем глаза заметить, что голубое небо, которого по определению не может быть ночью, стало бледнеть и превращаться в белое.
Опять магистр наколдовал что-то. Ему неважно: день, вечер, ночь… Если он посчитает, что мы должны пройти тему, он вытащит нас из постелей. Заставит проснуться под утро и притащиться на пересдачу. А экзамены он предпочитает принимать в полночь в полнолуние! Об этом нам рассказывал шепотом второй курс. Мол, совсем звереет магистр и оттыгрывается на беззащитных студентах.
И, что самое обидно, не пожалуешься на него! Ректор дает карт-бланш во всем. И многие считают, что ректор на самом деле подставное лицо. Администратор, перекладывающий бумажки с места на место. А реальная власть в Академии – как раз у магистра Формблю. Этим и объясняется всеобщее заискивание и потакание любым капризам.
Наконец, петля остановилась окончательно. Меня опустили на землю и даже освободили от пренеприятного захвата. Помиловали, значит…
С минуту или две перед глазами всё ходило ходуном. Дышать был больно. Уверена, что завтра к вечеру у меня на боках проявятся жуткие фиолетовые синяки, если я не намажусь чудодейственной бабушкиной мазью.
Вот только от самой мысли, что надо искать что-то в саквояжике, вытаскивать, откручивать крышку и намазывать, меня замутило.
Нет. Я не в состоянии. Я едва соображаю, что мне делать, а руки и ноги – одеревенели вконец.
- Значит, так, куратор Кандидей, фиксируйте нарушение. Первокурсница Гелла Грацифизус испепелила древний артефакт, который был ей вручен для практического задания! – в стальном голосе магистра слышен был смертельный приговор, - И для назначения правильного наказания нам осталось выяснить только одно: каким образом первокурсница, ведьма с очень посредственным магическим даром, смогла это сделать. Гелла, ты сама признаешься или вызвать стражей?
- Са…ма… - помертвевшими губами выдохнула я.
Магистр кивнул. Вместе с Кандидеем он стоял в нескольких шагах от меня. Куратор, сгорбившись, записывал под диктовку в свой любимый блокнот, чтобы передать всё в учебную часть, а магистр испепелял меня своими черными глазами, скрестив руки на груди.
- У меня есть предположение, как это могло случиться, - вдруг сказал он и посмотрел на куратора, - артефакт был некромантский. И на практическом занятии мы всегда используем некромантские заклинания…
- Правильно. Так и надо, - поддакнул Кандидей, - Использование других заклинаний запрещено...
Он оторвался от своего блокнота и, лупоглазо щурясь, переводил взгляд с меня на Формблю, силясь понять, на что намекает магистр.
- Тогда осталось выяснить, в каком случае некромантская магия может быть уничтожена? – спросил магистр, - От мощного артефакта остался только песок. Погляди…
- Да! Как ты смогла его уничтожить?! – перекинулся куратор на меня, с опаской глянув туда, куда показал магистр. - Это невозможно. Техника безопасности на уроке…
- Если только… - вкрадчиво перебил куратора Формблю, - Гелла случайно не призвала светлую магию. Светлая магия всегда побеждает некромантскую. Это все знают.
- Но на уроках некромантии нельзя использовать светлую магию, - потрясенно воскликнул куратор, - Это же неправильно! Да и к чему она тут?! Светлыми молниями трупы перекраивать?!
- Перенервничала, видимо, - равнодушно пожал плечами Формблю. Он как будто потерял интерес к обсуждению, - Первокурсницы - такие дурные!..
Куратор с жалостью посмотрел на меня и вздохнул:
- Но ведь не отчислять же их из-за этого! – глубокомысленно изрек он, - Наша миссия в академии в том и состоит, чтобы подать руку помощи, научить знаниям, объяснить, как нельзя бить светлой магией беззащитные некромантские артефакты, учить бестолковых первокурсниц, как вести себя на некромантии…
Куратор вошел в раж. Куратор снова агитировал… за учебу.
- Кандидей! – вскинул брови магистр. Он выглядел пораженным до глубины души, - Ты прирожденный оратор! Я обязательно расскажу ректору, как быстро ты разобрался в этом сложном деле! Он наверняка оценит твою проницательность. В учебном процессе без этого никак.
- Ну, что вы, магистр Формблю! – польщено улыбнулся куратор, - Вы преувеличиваете мои способности. Я всего лишь делаю свою работу!
- Ничуть! Ты так молод и уже принимаешь правильные решения! – снова похвалил его Формблю. Не знаю, как другие студенты, а я во все глаза смотрела на Кандидея. Как он не пугается? Если бы меня похвалил магистр, я бы уже бежала до границы королевства, теряя тапки и ступу. Это же очень дурная примета!... - Так какое наказание ты придумаешь Гелле?
Ах, да. Наказание. Не отчисление – уже хорошо. Но без наказания никуда. Даже глупым первокурсницам положено учиться на отлично. В ином случае – одни наказания.
- На ваш выбор, магистр, - отмахнулся Кандидей. Вид у него был мечтательный. Он, наверное, уже предвкушал, как ректор ему выпишет премию или повысит до должности декана, - Пусть трупы переберет в хранилище, или пол подметет… Как вы пожелаете!
- Как пожелаю? – задумчиво переспросил магистр, потирая гладко выбритый подбородок, - Я подумаю… И пыли, и трупов у меня предостаточно…А пока, возвращаемся в академию. Куратор, Кандидей! Пожалуйста, сопроводите их… чтобы не потерялись. Особенно, это касается Геллы… Она у нас любит не только светлой магией палить, но и теряться…
Я вспыхнула от этого прозрачного намека. Впрочем, смешков не было. Тишина стояла адская – все боялись лишний раз привлечь к себе внимание магистра. И навлечь на себя его гнев.
- А вы что ж, к ректору? – проницательно спросил куратор, - Тогда, конечно-конечно, я сам справлюсь, магистр. Не беспокойтесь.
Формблю сухо кивнул, активировал свой черный портал. «Такой же темный, как его душа!» и исчез. А вот куратор переносил нас уже через обычный, учебный портал. Он отличался
