Я, значит, им скажу: «О, великий Совет Греков! Каково твоё имя?», — и отвечу: «Легион…! Все бесы тут собрались в Думе: бес измены, демон разврата, демон неверия, демон безбожия и т. д… От этого всё зло происходит… Если тут целый легион бесов, то какое может быть освящение воды? Тут скорее нужна отчитка! Но поскольку я человек грешный, то позвал старца Порфирия: «Ну-ка, Порфирий, доставай крест и прогони бесов!»».
— Если так, то тебя примут за сумасшедшего.
— Да пусть я буду хоть тысячу раз сумасшедший, они всё равно только насмехаются над нами и ни во что не верят. Вот о. Порфирий, достанет крест и начнёт изгонять дьяволов, которые свили свои гнёзда в самом сердце Греции.
— Даа… это будет мировой репортаж!
13. «ВЕТЕР БУДЕТ ДУТЬ ТЕБЕ В ЛИЦО» (свидетельство г-жи Д. Ф., гор. Афины)
«Перестань зубрить…»
Впервые я пришла к Старцу ещё маленькой. Он тогда жил в крохотной келье посреди поля. Мне казалось невозможным, чтобы кто-нибудь жил в такой маленькой конуре. Он не был представительным: маленький, болезненный, внешний вид его не производил впечатления. Но когда ты к нему приближался, то душа наполнялась чем-то неведомым. Тебя охватывал некий страх, внутри что-то начинало происходить. Первый раз я пришла с мамой и с отцом Даниилом Гу́валисом, и мы со Старцем гуляли по саду.
В следующий раз я приезжала, когда мне было 16 лет, с родителями, и мы остановились в Монастыре. Около 150 человек ожидали Старца в очереди. Запомнилось, как впервые я испытала нечто странное: как будто кто-то говорил мне на ухо: «Зачем ты пришла сюда? Он тебя только обругает, потому что ты грешница. Уходи, он сразу поймёт все твои грехи… И не стыдно тебе?» и т. п. Это, разумеется, было искушение от врага, который хотел отдалить меня от святого Старца.
Помню, однажды летом 1985 года, Старец был уже слеп и лежал с перебинтованными от язв руками. Он пытался сидеть на кровати и хотя бы немного говорить с народом. Я была хорошей ученицей в школе и подавала надежды. Очень много читала. Я спросила его: «Отче, я перехожу в третий класс лицея и учусь с большим интересом, помолитесь обо мне». Я ждала пожелания успехов, — как обычно мне все говорили, — но он вдруг сказал: «Хватит зубрить. Ты слышишь? Прекрати зубрёжку!». Потом он начал описывать наш отцовский дом: «Так и так, напротив есть лес с большими деревьями и чистейшим воздухом. Хорошо бы, чтоб ты брала маму и гуляли бы вы вокруг леса. Идёшь, и ветерок дует в лицо… Ты поняла? Не переусердствуй с учёбой». Я была в полном недоумении, т. к. ждала обратного.
Начался учебный год и я с большим рвением погрузилась в учебу. Возвращалась из школы и ела наспех, чтобы поскорее приступить к учёбе. Кроме всего прочего, я ходила на курсы математики, физики и химии, и всё время посвящала занятиям.
Когда я ещё раз пришла к Старцу, он снова повторил то же самое: «Хватит зубрить, выходи гулять в лес, пусть ветерок дует в лицо…». Про себя я недоумевала: «Как это не зубрить? Как я тогда пройду экзамены? Ладно, он святой человек, но говорит не от Бога, а как человек». Я ходила иногда на прогулку, но оставалась при своём мнении. Все говорили, что я на правильном пути и я этому радовалась, видя что учёба мне хорошо дается.
В феврале, за три месяца до экзаменов, у меня начались первые головные боли, которые со временем только усиливались. Дошло до того, что от этих болей я вовсе не могла заниматься, а прочитанное сразу забывала. Учителя удивлялись, как это я не помнила совсем недавних занятий. Я позабыла всё, что изучала и смотрела на всё как впервые. Со мной случилось умственное перенапряжение. Я начала гулять, отдыхать, но свое упрямство не оставляла: думала, что если приложить старания, то смогу натренировать память. Так я попала в порочный круг, где никто меня не понимал. Родителям говорила, что не могу заниматься, а они разными способами уговаривали меня продолжать, не волноваться, и «тогда всё будет хорошо».
Будешь преподавательницей
Когда пришло время сдавать госэкзамен, я позвонила Старцу рано утром, в шесть часов:
— Отче, это Д. Сегодня сдаю экзамен, помолитесь.
— Молюсь, молюсь…
Много я не говорила, т. к. верила что Старец и так всё знает. Иной раз я просила: «Старче, перекрести меня», а он отвечал: «Благословляю тебя и молюсь».
С моим непослушанием, нетерпением, туманом в голове без Старца я бы пропала. Все думали, что я поступлю в один из лучших институтов, а прошла только в Технологический, в Афинах.
Очень расстроенная и, кроме того, поругавшись с отцом, я пошла к Старцу. Когда он увидел меня такую опечаленную, то сказал: «Этот очень хороший институт, учись, тебе это подходит и будет интересно. Поступай!»
Мой отец, однако, хотел чтобы я поступала на математический или на физический, химический или архитектурный факультеты, и настаивал на пересдаче, не понимая, насколько я была истощена душевно. Мы даже пошли к Старцу и он уговаривал его, что я должна пересдать экзамены. Но Старец отругал его: «Не дави на неё, институт хороший, пусть закончит его». Потом он повернулся ко мне и добавил: «Закончишь и, однажды… станешь кем ты хотела». Так я закончила институт в который никогда не собиралась поступать.
Через несколько лет мне предложили преподавать в технических ВУЗах по моей специальности. Я успешно прошла проверку и стала преподавать на втором курсе. Тогда мы все обрадовались и вспомнили предсказание Старца. Спустя годы случилось то, чего уж никак нельзя было ожидать.
То умственное и душевное истощение мне пришлось преодолевать целый год. И как прав оказался Старец! Институт мне нравился и вполне подходил по интересам.
Наставления
(1) Часто, когда я приходила в келью Старца, то думала: «Что же увидит во мне Старец?» А он сжимал меня за руку и говорил: «Ну-ка посмотрим, любишь ли ты Христа? Ааа… Вижу, что любишь». Или так говорил мне:
— Я тебя знаю… ты понимаешь меня?
— Да, Старче, Вы меня знаете, знаете мою ситуацию, все мои трудности…
— Я вижу глубины твоей души. Ты понимаешь это?
— Да, Старче, я это хорошо знаю.
— Не волнуйся, детка. Послушай, что я говорю: не волнуйся, даже если постареешь быстро…, — добавил он глубокомысленно.
Я была очень чувствительна и Старец это знал, и провидел всё, будучи настоящим современным
