— Парусная лодка подошла бы больше, — сказала она. — Чем вы занимались все это время, инспектор Квин?
— Тем и этим... Знаете, — неожиданно заметил он, — когда вы позволяете вашему лицу расслабиться, то становитесь хорошенькой, как картинка.
— В самом деле? — Засмеявшись, Джесси сбросила черную соломенную шляпку и откинула голову. — Приятный ветерок, правда?
— Чудесный, — согласился инспектор, глядя на нее.
— Он растреплет волосы, но мне все равно.
— У вас красивые волосы, Джесси. Хорошо, что они такие длинные.
— Вам они нравятся?
— У моей матери были волосы до колен. Конечно, в то время никакие женщины не стриглись коротко, кроме суфражисток [Суфражистки — участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав во второй половине XIX — начале XX в. ] и проституток. Очевидно, я старомоден, так как все еще предпочитаю длинноволосых женщин.
— Очень рада. — Сегодня ее начинало радовать абсолютно все.
— Как насчет ленча? Я проголодался.
— Я тоже! — воскликнула Джесси. — Куда мы поедем?
Они уютно устроились в небольшой закусочной с видом на залив, где подавали дары моря, и с удовольствием наблюдали, сидя за бокалом вина, как брызги все еще сильного прибоя пытались добраться до них, отлетая от свай и разбиваясь о большое окно, окунали тушеные моллюски в горячее масло, произвели анатомическое исследование жареного омара, и от всего этого Джесси была счастлива.
Но когда подали черный кофе, старик внезапно сказал:
— Знаете, Джесси, на этой неделе я провел целый день в Стэмфорде, причем часть его в тамошней больнице.
— О! — Джесси вздохнула. — Вы видели Роналда Фроста?
— А также его больничную карту и врача, который его оперировал. Даже говорил с людьми, у которых он был в гостях, когда у него разыгрался приступ аппендицита. Я хотел лично убедиться в алиби Фроста.
— И конечно, оно оказалось неопровержимым?
— Да. Ему срочно сделали аппендэктомию, и он физически не мог находиться на острове Нер, когда умер ребенок.
— Весьма удачно. — Джесси нахмурилась. — Я имею в виду, для него.
— Пожалуй, — сухо согласился Ричард Квин. — Потому что именно он совершил первую попытку в ночь с 4 на 5 июля.
— Он признал это? — воскликнула Джесси.
— Не буквально — зачем ему это? Но по его словам и тону я понял, что это был он. Одному Богу ведомо, что Фрост собирался сделать — едва ли он сам это знал, потому что был пьян как сапожник. Но что касается убийства, Фрост отпадает.
Джесси взяла кофейную чашку, но тут же поставила ее.
— Вы хотите сказать, что не считаете это убийством, инспектор Квин?
Он тщательно помешивал свой кофе.
— Как насчет того, чтобы прекратить именовать меня «инспектор Квин»? Если мы с вами собираемся часто видеться...
— Я этого не знала, — пробормотала Джесси. «Мне нужно пойти в дамскую комнату и привести и порядок волосы, — думала она. — Должно быть, Я выгляжу как дикарка с Борнео». — Но если вы хотите... Ричард...
— Лучше Дик, — улыбнулся старик. — Так меня называют друзья.
— Но Ричард мне нравится гораздо больше.
Улыбка исчезла.
— Очевидно, Дик звучит слишком молодо.
— Я не это имела в виду. Возраст тут ни при чем. — Джесси пригладила волосы. — Не меняйте тему. Это убийство или нет? И не говорите мне, что коронерское жюри назвало это несчастным случаем.
— Взгляните на это с их точки зрения, — мягко произнес инспектор. — Вы заявили, что комнату освещал только тусклый ночник, что вы видели отпечаток руки не дольше пары секунд, но при этом подробно его описали. Учитывая отсутствие наволочки, вы должны признать, что этому нелегко поверить.
Джесси внезапно почувствовала усталость.
— Я могла только сообщить о том, что видела. Что случилось с этой наволочкой?
— Вероятно, ее уничтожили или избавились от нее каким-то способом.
— Кто избавился?
— Кто-то из обитателей дома.
— Но это нелепо!
— Если допустить существование отпечатка, то это логичный вывод.
— Но кто в доме Хамфри мог сделать такое, Ричард?
Он пожал плечами:
— Об этом я знаю не больше вашего.
— Вы верите мне, не так ли?
— Конечно, верю, Джесси. От этого я и отталкиваюсь.
— Что вы имеете в виду?
— Вчера вечером я говорил с Эйбом Перлом. Эйб хороший коп, но, возможно, не такой хороший знаток человеческих характеров, как я. — Старик усмехнулся. — Во всяком случае, вашего характера.
Но Джесси не улыбнулась в ответ.
— Иными словами, шеф Перл решил не верить моей истории.
— Эйб не готов поднимать суету насчет убийства, не имея никаких конкретных доказательств. К тому же на дознании вынесли вердикт о смерти в результате несчастного случая. Прибавьте к этому алиби Фроста на ночь трагедии, и вы поймете точку зрения Эйба.
— Вы пытаетесь сказать мне, — с горечью осведомилась Джесси, — что он прекращает расследование?
— Да. — Ричард Квин потер подбородок. — Вот почему я сообщил Перлам, что вскоре они потеряют своего постояльца.
— Вы собираетесь уезжать? — Всплески воды о стекло внезапно стали очень громкими, а омар — очень тяжелым. — Куда?
— Назад в Нью-Йорк.
— О!.. — Джесси сделала паузу. — Но вы сказали...
Старик кивнул с хитрым выражением лица.
— Я много думал об этом деле и решил, что Нью-Йорк — самое подходящее место для начала расследования. Эйб не может, а Хамфри не хотят этим заниматься — кто же остается, кроме меня? К тому же делать мне теперь абсолютно нечего...
На глазах у Джесси выступили слезы.
— Я так рада, Ричард!
— Фактически... — Он смущенно посмотрел на нее через стол. — Я надеялся, что вы поедете со мной.
— Я?!
— Вы могли бы помочь мне во многих отношениях. — Старик машинально покручивал пальцами чашку.
Сердце Джесси забилось быстрее. «Не будь дурой, — говорила она себе. — Он просто добр к тебе. В конце концов, что ты вообще о нем знаешь? Может быть... »
— Я бы хотела знать, в каких именно отношениях, Ричард, — медленно сказала она. — Прежде всего, я обещала задержаться какое-то время на острове Нер, чтобы присматривать за миссис Хамфри...
— Пусть Хамфри наймет другую сиделку.
— Но я дала слово.
— На какое время вы обещали задержаться?
