за ними пришли остальные. Тень сгущается, они сделали свое дело, их вытеснят другие. Этот островок деревьев — наследие мха, который первым поселился на отвале.
В лесу, где живут тихоходки
Загадочные, малоизвестные микроорганизмы обитают рядом с местом, где вы сидите, стоит только протянуть руку. За какую-нибудь минуту вам откроются чудеса.
Э. О. Уилсон
Дождевой лес манит ботаников, как Мекка — правоверных. Годами я мечтала совершить путешествие к колыбели растительной цивилизации, этому зеленому Граалю. Когда настало время паломничества, я не могла думать ни о чем другом — только предвкушала изо всех сил встречу с диковинными существами и невообразимой зеленью. Амазония звала, и я откликнулась на зов: с самолета пересела на поджидавший меня джип, оттуда — в лодку-долбленку, затем совершила спуск по мутной от грязи реке и, наконец, пеший переход по сочащемуся от влаги лесу.
Оказавшись внутри дождевого леса, поражаешься, до чего же он сложен. Нет ни одной открытой поверхности. На ветвях — настоящие завесы из мха, между которыми висят скопления орхидей. Стволы покрыты водорослями, утыканы гигантскими папоротниками, увиты лианами. Отряды муравьев маршируют по земле и по деревьям, металлические жуки сверкают в лучах солнца на лесной подстилке. И сам по себе лес обладает великолепной текстурой: стебли имеют всевозможные выступы, листья украшены шипами и складками, чешуйками и бахромой. Длинные солнечные лучи света прорезают темный полог и зажигают переливающиеся крылья бабочек, а затем рассеиваются внизу, среди растительности.
Джунгли запредельно экзотичны, но меня не оставляет чувство, что я здесь уже была. Есть что-то странно знакомое в здешнем свете, пропущенном сквозь листву, влажном, насыщенном разными оттенками зеленого. Всепроникающие тени и движения на периферии зрения вызывали знакомое чувство новых возможностей и желание бродить здесь, раздвигая подлесок. Я вспомнила о прогулках по мху.
Это вполне возможно с хорошим стереомикроскопом, который позволяет сколько угодно блуждать по живому покрову мха: вы словно пробираетесь через джунгли. С крошечной иглой в руке — вроде мачете для прокладывания тропы или трости для раздвигания пальмовых ветвей — я часами смотрела во все глаза, пробираясь между стеблями, низко наклоняясь под ветками и переворачивая листья, желая увидеть, что под ними. Стереомикроскоп позволяет увидеть «лес» — куртину мха — в трех измерениях. Я могу приблизить изображение, чтобы лучше рассмотреть его, или отойти назад, чтобы передо мной открылась панорама.
Параллели между микрокосмом мха и дождевым лесом поразительны. Речь идет не только о визуальном сходстве. Высота мха примерно в три тысячи раз меньше, чем у деревьев в лесу, но структуры и функции у них одинаковы. Животные внутри этого «микролеса» точно так же взаимодействуют внутри сложных пищевых сетей: здесь есть травоядные, плотоядные, хищники. Здесь, как и в любой экосистеме, действуют правила относительно потоков энергии, круговорота питательных веществ, конкуренции и взаимопомощи. Громадные различия в масштабах не должны заслонять от нас принципиального сходства.
Привыкнув к безобидным северным лесам, я вынуждена постоянно напоминать себе, что надо сначала осмотреться, а потом уже пробираться сквозь джунгли. Отодвинул ветку — и тебя укусил муравей-пуля, после чего ты лежишь неподвижно целые сутки. Наступил на бревно — и встретился с копьеголовой змеей, после чего ты лежишь неподвижно до скончания веков. Как сказали нам проводники-кечуа, в лесу, чтобы избежать опасности, нужны три вещи: глаза, уши, мачете. Большинство растений на удивление хорошо вооружены. Зубастые листья, шипастые стебли, колючая кора встречаются здесь повсеместно, и мои руки к тому времени были настолько исколоты и исцарапаны, что я шла по лесу очень внимательно. Уязвимая, как бы уменьшившаяся в размерах среди этого океана зелени, я ощущала родство с крохотными созданьицами, живущими в моховой подстилке. Я легко могла представить, как чувствует себя мягкотелая личинка, пробираясь сквозь плотные стебли мха, на которых растут остроконечные, снабженные зубцами листья.
Мои эквадорские коллеги пригласили нас посетить смотровую площадку на вершине дерева в экологическом заповеднике. Мы взобрались, один за другим, по извилистой узкой лестнице, обвивавшей гигантское хлопковое дерево, которое возвышалось над своими собратьями, вонзаясь в небо. Обычно так высоко забираются только птицы и нетопыри, а теперь еще и немногие везучие ученые. Мы двигались по спирали, сквозь сложно устроенные слои, составляющие лес.
В пологе тропического леса мы видим буйную поросль эпифитов — растений, живущих на стволах и ветвях под палящим тропическим солнцем, получающих воду благодаря дождю, а питательные вещества — из воздуха. Папоротники и орхидеи покрывают ветви, лианы обнимают стволы и связывают их вместе: получается что-то вроде клубка вьющихся растений. Впереди меня, чуть дальше кончика пальца вытянутой руки — сад бромелий, вощеные красные листья которых похожи на цветы. Листья расположены внахлест, и возникают карманы, где скапливается дождевая вода: с неба льет каждый день после обеда, как по расписанию — в два ноль-ноль. Есть виды комаров и даже лягушек, вся жизнь которых проходит на бромелиях, в этих самых резервуарах, высоко над лесной подстилкой. Вдали от почвы мох является той подкладкой, на которой растет большинство этих эпифитов, образуя толстую подушку на ветвях деревьев.
Мхи — эпифиты по отношению к другим растениям, но и на них самих живут эпифиты. Иногда дерновина мха изнутри активно заселяется водорослями и становится похожей на миниатюрный дождевой лес в оболочке из мха. Золотистые диски одноклеточных водорослей покоятся среди листьев мха. Нити крошечных печеночников обвиваются вокруг стеблей, как лианы вокруг ствола дерева; соперничающие между собой мхи могут поглотить стебель наподобие фикуса-душителя. За ризоиды мха цепляются разноцветные споры и зерна пыльцы: вместе они складывают в узор вроде того, что бывает на нарисованных пастелью орхидеях. В дождевом лесу есть свои даже аналоги бромелиевых резервуаров. Заполненный водой карман в листе мха может стать средой обитания для уникальных видов коловраток, беспозвоночных, чей единственный дом — крошечный бассейн среди листьев мха.
Для дождевого леса характерна хорошо развитая вертикальная стратификация от вершины полога до поверхности почвы. Флора и фауна приспособились к плавному изменению интенсивности солнечного света, яркого на поверхности и всё более приглушенного по мере своего прохождения через слои леса, вплоть до подстилки, где царит глубокая тень. Питающиеся плодами летучие мыши путешествуют по верхушке полога, тарантулы-птицееды прячутся среди опорных корней — света здесь совсем мало. Моховой лес точно так же разделен на слои. Одних насекомых можно встретить в верхней части дерновины, сухой и открытой, другие, как ногохвостки, проникают в нижнюю часть, зарываясь среди влажных ризоидов.
Если идти по тропическому лесу, слышен постоянный стук, но это не капли
