– Именно. И однажды ты дотянешься – когда я тебе снова понадоблюсь. Мой ответ – нет.
– Чего же ты хочешь?!
– Для начала – рассказывай все как есть. Что происходит с Формозом?
– Он гибнет…
– В жопу твое «гибнет!». И поглубже! Один раз я на это уже купился. Второй раз не прокатит. Давай полную информацию.
– Не иди этой дорогой, Оди. Не вступай на этот путь… Так и так ты выполнишь эту задачу. Вопрос в том, как ты будешь ее выполнять – спокойно и размеренно или же подыхая от бессильной ярости…
– Нет. Никаких выполняемых вслепую задач.
– Даже ради спасения мира?
– Ты снова туда? Однажды я уже выполнил такую задачу… и погляди в насколько глубокой дымящейся жопе мы оказались…
– Но мир спасен! Осталось не допустить разлива мусора Формоза по водам чистейшего океана!
– Старой песней меня уже не удивишь! Никаких выполняемых вслепую задач! Даже ради спасения сраного мира!
– Этого я и не говорил. Я дам тебе достаточно информации. Формоз – мое первое детище. А когда-то я думал, что он будет моим единственным огромным спасительным ковчегом для флоры, фауны и горстки замороженных людишек. Другие убежища попали в план уже позднее, и я не занимался ими так плотно как Формозом. Часть моей души вплавлена в этот мирок. И как только ты введешь в нужный терминал указанные данные я верну себе частичный контроль над Формозом, одновременно с этим выводя на более высокий правовой уровень почти задавленную на настоящий момент управляющую систему.
– Уже ближе к делу – кивнул я – Продолжай.
– После этого независимость Формоза закончится, но он все равно не перейдет под мой полный контроль. Мне этого и не требуется. Я бы вовсе исключил себя из процесса, но пока я сам не дотянусь до рычагов управления – не смогу дотянуть до них и здешнюю Управляющую. Если ничего не сделать, то Управляющая Кальвария продолжит разлагаться заживо и погибнет – а вместе с ней и весь Формоз.
– Кальвария – медленно произнес я.
– Подобные системы не могут пребывать в стагнации. Пассивность и слишком большая ограниченность в правах столь же пагубно влияют на них, как и долгая кома на человека. Как только я верну ей большую часть независимости – Формоз начнет восстанавливаться, одновременно избавляясь от накопившейся грязи. По моей оценке, понадобится не больше пяти лет, чтобы залатать самые большие дыры, полностью восстановить критично важные системы, заново переформировать мир и восстановить порядок. Как только Формоз восстановит стабильность – можно будет начать изучения вопроса о постепенной экстракции во внешний мир хотя бы части населения. Разве не этого ты хотел, Оди? Стальные двери откроются и наружу устремится пусть тонкий, но все же ручеек возвращенных в мир людей, что шагнут на первозданные зеленые луга и вдохнут полной грудью чистейший воздух…
– Хм…
– В этом и заключается мое предложение, Оди. Прояви рассудительность. Хотя бы раз удовольствуйся взглядом на тонкую ледяную корочку и не разбивай ее, чтобы увидеть темную холодную воду и плавающего в ней покойника… Ты из тех кто вечно ищет гниль среди ванили.
– Не проявлю – я усмехнулся прямо в потрескавшееся забрало – Ты знал, что этот фокус не сработает и по очень простой причине – ты недоговариваешь. Не лжешь…
– Не лгу.
– Но и не говоришь всей правды. Ты вообще ничего не говоришь! Я все это уже знал! Любому тупорылому кретину хватит одного взгляда, чтобы понять – Формоз гниет заживо. Следующего взгляда на любой из полумертвых терминалов достаточно для понимания того факта, что со здешней Управляющей что-то охренеть как не так! Сопоставь два эти наблюдения – и уже ясно, что надо как-то оживлять контролирующую гига-бункер систему. И раз я это и так понял… то все рассказанное тобой можешь запихнуть обратно себе в глотку или в жопу! Ты не рассказал ничего нового! Ну разве что интересна инфа про надежно спрятанный где-то старый терминал…
– Насколько ты доверяешь своим бойцам?
– Доверяю – отозвался я – Шмякос жарит мясо на задней улице. Бойцы следят за периметром. Лишних ушей тут нет. Прослушка в баре… не особо верю… только не в этой грязной дыре. И если уцелела хотя бы часть датчиков шлема…
– Уцелела. Ты породил удивительно крепкую и ладную боевую игрушку, Оди. Ночная Гадюка возможно одно из величайших твоих творений. Раньше великие воины заказывали себе меч под стать, ты же заставил создать это…
– Я начинаю засыпать…
– На Формозе скрыто три терминала. Я назову их координаты, но не знаю их текущего состояния. Но если первые две точки уничтожены – последняя так надежно скрыта, что гарантировано уцелела. И все они подключены к Папе.
– Папе? – запнулся я и удивленно тряхнул головой – Что-то знакомое…
– Суперкомпьютер, что некогда был куплен мной за бесценок в одной затонувшей стране… раньше машина стоила сотни миллионов, а мне обошлась в три древних океанских лайнера. Трудно торговаться, когда из-под ног уходит твердая земля, а руки оттягивают орущие дети и клетки с последними пестрыми углозубами…
– К делу.
– Мы назвали его Папа и считали венцом творения рук человеческих – ведь в те времена все истово верили в квантовые компьютеры. Все поклонялись святым кубитам с их двойственной сущностью. Кто ж знал, что будущее за полными соплей умными аквариумами с червями… Но Папа свое дело сделал, выполнив все главные задачи и заодно доказав, что ни одна подобная машина не сможет контролировать все процессы будущего гига-убежища. Тут мало вычислительных мощностей – тут нужен настоящий разум – причем не человеческий. Нужно нечто помощнее и нечто, что никогда не посчитает людей равными себе или даже просто похожими, дабы не возникло и тени сострадания.
– И ты породил амбициозных высокомерных сук Управляющих.
– Мы породили… мы…
– Че там с Папой?
– Он отключен. Но он все еще здесь, хотя и заперт так глубоко, что туда не доберешься.
– И эти три скрытых терминала…
– Подключены к Папе напрямую.
– Добрался я до консоли. Врубил машину. Ввел команды. И что это даст?
– Папа был главным в Формозе.
– Был…
– В то время системы вроде Кальварии только-только появились и проходили испытания. К ним не было полного доверия…
– И ты ввел в старый надежный компьютер какие-то сдерживающие протоколы?
– Ха! Управляющие умны! Она бы нашла способ обойти программный запрет…
– Тогда что?
– Все просто, Оди… бык питается травой – ограничь ее потребление до жиденькой охапки в день и вскоре могучий грозный зверь будет едва в силах просто передвигаться, волоча копыта по земле…
Переглянувшись с бойцами, я провел ладонью по лицу, глянул на грязную кирпичную стену и уточнил, не сводя взгляда с пятна блевоты:
