на деснах. Я ногтями впивалась в кожу, изгибаясь в спине навстречу поцелуям. Янлин вытворяла Раду из подсознания; мне не хотелось домой — я отчаянно хотела остаться в этом мире. В Срединой империи, или как ещё называют… Поднебесная.
Мне страшно, что однажды всё закончится…
Страшно, что Ли Шен исчезнет…
Страшно влюбиться в героя… В жизни книгу с полюбившейся историей просто медленно читаешь, нехотя перелистываешь страницы, проверяешь всё время «а когда там середина?», потом расстраиваешься, когда понимаешь, что прочитала больше половины. Здесь сейчас мне время неподвластно. Оно течет быстро, как песок.
Откидываю печаль и целую демона сильнее. Он рычит мне в губы, опускает на постель, нагибается, переходит к шее и плечам… В какой-то момент сносит голову. Ли Шен поддается вперед — тело пронизывает приятная боль, растекается горячими волнами по венам. Мир перестает существовать. Есть он и я. Всматриваюсь в янтарный свет глаз демона и понимаю: я окончательно влюбилась.
Не знаю, чья это книга, кто её пишет, кого подпишут на обложке автором, но если это и правда книга, то осколки моего влюблённого сердца навеки останутся на её страницах…
24
Белый свет упал на лицо, я сладко потянулась, раскрыла глаза и… замерла.
— Ты?! — воскликнула смущенно я, садясь на кровати, подбирая одеяло под себя.
Муз буровил меня строгим взглядом, как мать буровит дочку, вернувшуюся домой в десять, а не в девять вечера. Шумно выдохнул, руки сложил на груди и выпрямился, оттого взор совсем заледенел — изморозь пошла по коже. Муз прикрыл глаза, к виску приложил палец и натужно спросил:
— Ты в курсе почему авторы наивысший пик любви между героями оттягивают как можно дальше?…
Я криво улыбнулась и виновато ответила:
— Ну-у… Это своего рода интрига.
Глаза Муза распахнулись — и я дернулась. Он впервые так… зол. Очень. Источает просто жуткую энергию! Изучающий взгляд медленно «прошелся» по мне сверху вниз и обратно. А ведь я абсолютно обнаженная под одеялом… Как же неловко!
— Интрига, — подхватил рассерженным тоном Муз, сделал максимально расслабленным лицо, чтобы в следующую секунду вспыхнуть яростью. — И ты уничтожила интригу в пух и прах! — воскликнул и швырнул в меня подушку.
Я поймала.
— Святые Бестселлеры, — простонал Муз, драматично поднимаясь, держась за переносицу, — прыгнула в койку к главному злодею истории! В первую же ночь! Писательница моя ненаглядная, ты же, блин, в жизни от мужиков шарахалась, чмокнуть на первом свидании себя не давала. Хотя какие парни были! Один, помню, врач… второй юрист. Так не-е-ет же… Она демона выбрала!
Паршивец… Пристыдил…
— Сама не понимаю, что на меня нашло, — процедила в свое оправдание и потянулась к халату. — Мне… голову просто снесло! — печально выдохнула я, одеваясь.
— Ну коне-е-ечно, — развел руки по сторонам, — зачем тянуть кота за причиндалы?! Дают — бери!
— Да послушай ты! — рявкнула я настолько сильно, что дыхание сбилось. Отдышалась и продолжила: — Ли Шен влюблен в меня. Вчера наша связь только укрепилась.
— Ах, твердый переплёт, как же ты наивна, — закатил глаза Муз. — Слышал я с утра твоего героя-любовника. Следить за тобой приказал. Глаз не спускать приказал!
— Он просто ещё мало мне доверяет…
— И что будем делать? — Муз хмыкнул. — Как доверять заставим? Ещё в постельке его попрыгаем?! Моя дорогая, ты просто превратишься в игрушку для него! Надо было шаг за шагом действовать, медленно приручать, потихоньку… А ты?!
— Прекрати истерить, — огрызнулась я, поднимаясь с кровати, потуже завязывая пояс на халате. — Это моя история, хватит читать нравоучения. Надоело! Мне двадцать два года, я взрослая девушка и я захотела этого мужчину, всё.
— Твои «хотелки» подпортили сюжет, детка. Забыла классическую последовательность? Так я напомню: героиня медленно влюбляет героя, между ними проходят искры, герой влюбляется в героиню, потом происходит неловкий поцелуй, а уже потом горячая сцена!
— Ты сам говорил, ненавидишь клишированные истории, — ехидно напомнила я.
Муз нахмурился — сказать нечего.
— Но не в такой же тонкой теме, как близость… — процедил он сквозь зубы.
— И вообще, прекрати лезть в сюжет. Твоя задача — подкинуть идею автору, а дальше… исключительно моя работа.
— Смотрю, домой совсем не хочешь, — Муз сложил руки на груди. — Потому что продолжишь так вести себя дальше — и останешься в книге до конца жизни.
— Это моя проблема, не лезь.
Муз подозрительно сощурился и предупредил:
— В историях про попаданок, чаще всего попаданки остаются в магических мирах, Рада. Из-за любви. Сыграй в любовь, чтобы выбраться, но не прыгай в омут с головой.
25
В глазах Муза танцевали северные сияния. Он смотрел пристально, с едва уловимой тоской и сочувствием, словно понимал: моя привязанность к Ли Шену сулит неминуемый риск остаться здесь. Вот только… холодная вода запретного омута уже обволакивает прибоем мои стопы, а я балансирую на грани, чтобы не кинуться в глубину тёмных вод.
За дверью послышались шорохи, охи, взвизг прислужниц, а потом и громоподобный вопрос демона:
— Что вы застыли здесь?
Паника подскочила к горлу, я испуганно глянула на Муза, а он — на меня; следом прозвучал писклявый голосок:
— Господин, она там с мужчиной! Я отчетливо слышала мужской голос!
Образ Муза растворился в воздухе…
Ли Шен одним ударом распахнул двери покоев и торопливо вошел внутрь. При каждом движении, повторяя силуэт владыки демонов, извивалась черная жуткая дымка — его тёмная энергия. Мужчина обошел меня, даже не глянул, осмотрел кровать, подошел и грубо раскрыл шкаф, затем направился в рабочую зону, тяжело вздохнул, и только потом вернулся ко мне, вставая напротив. В золотистых глазах мерцало нечто новое — ненависть наряду с затаённой ревностью. Испуг застрял в горле — я замерла, не в состоянии отвести взгляд.
— Кто здесь был?! — сурово спросил Ли Шен, скалясь.
Еле проглотив нервный комок, мягко, бархатно ответила:
— Разве существует кто-то в Срединой империи, кто бы мог незаметно проникнуть во дворец главы фракции Северо-Восточных Вершин?! — Сделав паузу, я тихонько добавила: — а тем более в покои…
Ли Шен глубоко вздохнул, кидая быстрый взор на прислужниц, и приказал:
— Запереть их.
Те завопили, когда стражи начали уводить; девушки кричали, мол вру я, а не они, молили о пощаде, плакали… Я горестно опустила веки. Ли Шен заметил, подошел ближе, преступно ближе, обжигая дыханием, и вполголоса произнес мне в губы:
— Их заключение на твоей совести, Янлин.
Мы схлестнулись с демоном взорами — и я твердо отчеканила:
— Здесь не было мужчины.
Муз — не человек, не мужчина и уж точно не
