в самых лёгких формах, принадлежит к самым тяжёлым страданиям. Каково сейчас этому парню? Искренне верить в то, что тебя кто-то выдумал? Что тебя нет! Должно быть, нет ничего страшнее, чем сомневаться в своём собственном существовании.
Через два дня всё забылось. Много дел, потом выходные, дежурство, новые больные.
В понедельник, седьмого сентября, около одиннадцати утра на мобильный Игоря Валентиновича вдруг позвонила старшая медсестра пятого отделения, что было достаточно необычно. Голос женщины был очень взволнованным.
— Игорь Валентинович, прошу вас, срочно подойдите в пятое! У нас тут больной угрожает самоубийством! Станислав Вениаминович с ним в ординаторской.
— Понял, иду!
Начмед почти бегом спешил до пятого отделения. «Наверняка Кривогорницын! Других угрожаемых по суициду в пятёрке нет! Логика его проста: зачем жить, если ты не существуешь?..»
У двери ординаторской Игорь Валентинович увидел такую картину. В проходе стояли Станислав и двое санитаров. Доктор старался успокоить пациента, который был в ординаторской. Больной — а это был Иван — кричал оттуда:
— Не подходите! Я уйду и всё! Он не распоряжается мной, моей жизнью!..
Игорь Валентинович подскочил к двери ординаторской.
— Санитарам отойти! Быстро! Не пугайте его!
Санитары подчинились. Начмед встал у входа в ординаторскую рядом со Станиславом и увидел, что больной плотно прижимает к своей шее остриё ручки, как раз в месте, где проходит сонная артерия. Любое движение — и сумасшедший мог бы нанести себе серьёзное ранение. Доктор обратил внимание, что книги из шкафа валяются на полу и на столе.
— Иван, постой! Ты чего задумал?! — начмед вытянул вперёд руку, как бы стараясь предотвратить опасное движение пациента.
— Оставьте! Я знаю, что делаю. Всё бессмысленно, если меня выдумали! Но он не может так со мной поступить! Я ему не принадлежу! Я могу делать так, как я хочу!
— Иван, ты себя поранишь, не надо, — Игорь Валентинович старался говорить как можно увереннее и убедительнее. — Что ты хочешь доказать?
— Послушайте, доктор. Я докажу, что сам распоряжаюсь своей жизнью. Пусть меня не станет, но…
— Для этого не обязательно умирать, — перебил безумца Игорь Валентинович. — Ты искал ответ в книгах?
Пациент, тяжело дыша, нахмурился и растерянно посмотрел вначале на врача, потом на разбросанные по ординаторской книги.
— Да, — не сразу ответил он. — Но… но там ничего нет… я не нашёл. Он прячется, ускользает от меня… Скрывает!..
— Знаешь, автор твоего рассказа хочет тебе кое-что сказать, — уверенно проговорил начмед. — Это есть в книге.
— Не обманывайте меня, — отрицательно качнул головой больной, при этом ручка опасно упёрлась в шею. — Я везде смотрел.
— Не везде, Иван, — ответил доктор. — Там, в столе у Станислава Вениаминовича, лежит толстая книга. Достань её и прочтёшь.
Больной поколебался, но, посмотрев на ящик стола, стал медленно убирать ручку от шеи. Игорь Валентинович почувствовал, что стоящие за его спиной санитары уже готовы наброситься на разбушевавшегося пациента, и, не оборачиваясь, резко махнул им левой рукой, велев, таким образом, держаться подальше.
— Давай, Ваня. Книга в коричневой обложке.
Пациент дрожащей рукой молча открыл ящик рабочего стола и достал оттуда книгу в коричневом переплёте.
— Где? — почти шёпотом спросил он у врача.
— Страница сто два. Открывай и читай. Читай. Там написано, что ты свободен и сам распоряжаешься собой.
Станислав и санитары удивлённо переглянулись.
Иван открыл книгу на указанной странице.
— Видишь? Читай. Читай вслух, — почти по слогам произнёс Игорь.
Пациент растерянно шарил взглядом по строчкам, пока вдруг резко не остановился где-то на середине страницы.
— Увидел, Иван? Читай. Это для тебя.
Пациент стал медленно и удивлённо читать:
— «Здравствуй, Иван. Меня зовут Владимир. Я — писатель. Я придумал тебя. Но это не решает твоей судьбы. Это не лишает тебя твоего выбора. Ты волен делать всё как ты хочешь. Ты можешь исцелиться. А я больше не буду писать о тебе. Теперь свою жизнь ты будешь писать сам. Прощай».
На лице больного появилось выражение спокойствия и умиротворения. Он медленно положил книгу и сел на стул.
— Спасибо. Спасибо… Я теперь… теперь… сам. Сам могу.
Начмед ещё раз махнул рукой санитарам, чтобы они не приближались. Потом медленно подошёл к столу, за которым сидел Иван, осторожно взял в руки ручку, которой угрожал пациент.
— Иван? Ты меня слышишь? Теперь ты всё понял. Сейчас пойдёшь в палату, поспишь. С завтрашнего дня ты сам будешь решать всё.
— Да… да, — тихо ответил больной.
Начмед подозвал Станислава.
— Слава, отведи его в палату. Пусть аккуратно вколют три кубика флуспирилена. Потом уложат спать.
— Всё понял, — шёпотом ответил молодой врач.
Когда пациента увели и тот заснул после укола, Станислав зашёл в кабинет начмеда.
— Игорь Валентинович, я поражён! — всплеснул руками молодой психиатр. — Вы встроились в бредовое переживание больного! Я где-то читал, что это опасно…
— Да, верно. Видишь ли, большинство пациентов на высоте бреда внушаемы. Но попытка суицида была реальной. Мне пришлось рискнуть.
— Да уж. — Станислав сел за стол. — Пациент открыл книгу и нашёл то, что ожидал увидеть. Даже имя «автору» придумал. Но вы здорово рисковали. Что если в «послании» от этого своего писателя больной «увидел» бы призыв к суициду?
Начмед задумался, глядя в зарешеченное окно.
— Думаю, он бы не посоветовал Ивану такого.
— Кто? — непонимающе спросил Станислав.
— Автор, — спокойно ответил Игорь Валентинович. — Бред, конечно. Но откуда ты или я можем знать, что всё вокруг, да и сами мы — настоящие? А? Что мы не выдумка писателя?
— Ну, я… — опешил Станислав. — Игорь Валентинович, вы меня пугаете…
Заметив напряжённый взгляд младшего коллеги, начмед рассмеялся.
— А здорово вы меня!.. — рассмеялся в ответ Станислав.
— Но согласись, Иван прав, что твои имя-фамилия как нарочно придуманы? Это же надо — Станислав Вениаминович!
— Ну да!
Коллеги посмеялись.
— Всё, Слава, иди уже работай, — весело махнул начмед в сторону двери. — «Выдумка писателя».
Станислав, улыбаясь, встал со стула и вышел в коридор.
Игорь Валентинович посмотрел ему вслед, потом повернулся в кресле в сторону окна. Лицо его стало серьёзным.
— Напугал? Нет. Каждый сам пугает себя. Каждый — сам себя.
3-9 сентября 2009 г.
♪ Union Jack — Two Full Moons And A Trout (Caspar Pound Remix)
Асклепиад
VI век до н. э.
Жаркое солнце щедро одаряло теплом землю Эллады. Ученик при храме бога Асклепия по имени Аристокл сидел под ветвями старой оливы. Он изучал пергаменты по искусству исцелять людей от болезней. За годы усердного труда послушником при храме бога врачевания Аристокл узнал многое о целебной силе трав, заговоров и молитв, изучил приёмы вправления вывихов и переломов. Но душу
