секунд в нерешительности (услужливое слово «показалось» я отмел как издевательское в моей ситуации), я вернулся к зеркалу. Из него на меня страшными глазами смотрел… доцент Киров, мой сосед по самолету.
«Наверное, у меня такие же глаза», – как-то отстраненно подумал я, а губы сами собой спросили:
– Где вы?
– Я здесь, у лифта, – потусторонним голосом ответил он. Действительно, за его спиной были двери лифтов.
– Вы… живы?
– Я? – Он кривовато поправил золоченые очки на носу. – До этого момента считал, что жив, а сейчас сомневаюсь.
– Что с вами произошло?
– Все исчезли, и я остался один.
«Он остался один? – лихорадочно соображал я. – Как я? Выходит… с остальными произошло то же самое? И теперь каждый находится в своей реальности, где все исчезли, кроме них?»
– Я здесь, как в пустоте, – пожаловался взъерошенный Киров. – Весь день рядом со мной были какие-то люди, но они тоже пустота. Вокруг – километры пустоты, словно тогда, когда мы летели в десяти километрах над землей.
Не зря он боялся высоты, ох, не зря! А я смеялся!
– Корабль в пустоте… – вырвалось у меня.
– Что?
– Так сказал один местный доцент, Колюбакин… Вы видели его?
– Возможно. Но я не знаю, кто это.
Стало быть, если наши с Кировым миры параллельные, и все остальные тоже, то происходящее в них вовсе не параллельно, во всяком случае, не строго параллельно.
– А что с вами? – спросил Киров из синеватой глубины зеркала. – Что с этрускологами в вашем… мире?
– То же самое, что и в вашем. Я здесь один.
– Понятно. – Он опустил голову. – А я-то, увидев вас в зеркале, понадеялся… Ненавижу этих этрусков! Не стоило ими заниматься, они не приносят счастья.
– Вы полагаете?.. Вот и Колюбакин…
– Не знаю, что там Колюбакин, а всё вокруг этрусков пропитано обреченностью, унынием, пресыщенностью… Эти их гадания на внутренностях… этот гипертрофированный культ изысканных зеркал… Язык их нечеловеческий… Немудрено, что они внезапно все исчезли… А теперь – мы. Мы заразились от них.
– Да-да… – я задумался. – Вы говорите – зеркала? А ведь они, наверное, тоже были ритуальными. И мы вот встретились у зеркала. А если это дверь из одного мира в другой? И мы можем объединиться? Вдвоём-то будет полегче. А потом увидим в этом портале еще кого-нибудь из наших, перетащим к себе. И так – каждого, пока не станет нас снова пятьдесят.
– Боюсь, это было бы слишком просто, – уныло сказал Киров. – Не для того нас разбросали по разным ходам во времени и пространстве, чтобы мы взяли и воссоединились в зеркале.
– Вы и впрямь, кажется, заразились. Но ведь можно легко проверить. Чего нам терять? – Я протянул к нему руку, но мой средний палец со стуком ударился о гладкую и твердую поверхность стекла. Киров исчез, и в зеркале появился я, будто здоровающийся со своим оригиналом. Привет, терпила! Тебя снова надули!
В номер я зашел крадучись и осторожно вставил карту в пластиковый карманчик на стене. Вспыхнул свет. Пусто. С опаской поглядев на зеркала, я подумал, а не снять ли шторы с окон и не завесить их, чтобы не заглядывал сюда кто ни попадя из зазеркалья, но потом решил, что не сто́ит – не похороны всё же.
Явление Кирова в зеркале кардинально меняло картину происходящего. До сего момента существовало два мира: тот, в котором я сейчас нахожусь, и тот, в котором исчезли остальные. Теперь же появились основания подозревать, что этих миров пять десятков, если не больше (еще оба портье, Хачериди), а я могу повлиять в лучшем случае на один. В других, скорее всего, от этого ровным счетом ничего не изменится. Я свалился, не раздеваясь, на необъятную кровать. Сил не было не только что-то делать, но и думать, и я уснул.
Наутро я долго лежал без движения и глядел в высокий потолок, усеянный круглыми дырочками-светильниками. Я затерялся здесь в одном из пятидесяти миров и не знал, как выбраться обратно. Какая из дырочек моя? И всё же мой ум отказывался верить во всё, с чем я столкнулся вчера вечером. Я нащупал на тумбочке пульт и включил огромный телевизор напротив кровати. Что там говорят в утренних новостях про исчезновение полусотни человек в Южноморске? Я нетерпеливо щелкал с канала на канал, везде сидели улыбающиеся до десен, точно негры, ведущие и несли какую-то хрень. Ни слова об Южноморске. На одном из каналов я увидел бегущую понизу новостную строку, стал читать. «Президент США Трамп заявил в твиттере…» «ВКС России нанесли удар в провинции Идлиб…» «Парламент Тосканы признал Крым частью РФ…» «В Большом театре премьера…» «Скандально известный актер Алексей Панин попытался выйти из летящего самолета…» «Сборная России по хоккею вышла в четвертьфинал ЧМ…» «Курс доллара…» «Погода…» Потом заново: «Президент США Трамп…» И всё. Так, где мой телефон? А ведь вчера не было ни звоночка, даже от жены! Так не бывает: всегда за день кто-нибудь да позвонит. В «контактах» у меня были номера нескольких редакций, с которыми доводилось сотрудничать, в том числе, и ТВ. Я стал звонить. «Номер не обслуживается, поскольку вы находитесь вне пределов досягаемости сети…» По другому телефону: «Номер не обслуживается…», «Номер не обслуживается…», «Номер не обслуживается…» Я вспомнил шутку одного покойного писателя: «Чтобы позвонить в ад, нужно набрать код 666». Может, тогда обслужится? Я снял трубку гостиничного телефона – он не работал.
Что ж, понятно: в моей реальности связи нет. И тут телефон зазвонил. Двумя пальцами, словно боясь заразиться, я поднял трубку:
– Алло!
– Борис Сергеевич?
– С кем имею?..
– Вы завтракали?
– Нет. – Я вдруг почувствовал, что ужасно голоден: завтракал я последний раз вчера, но после этого не обедал и не ужинал.
– Завтракайте и спускайтесь, пожалуйста, в холл. У нас к вам есть вопросы.
– У кого – «у нас»?
– У нас. У полиции и прокуратуры.
– Вы обнаружили людей?
– Спускайтесь и поговорим.
Значит, не обнаружили. Нажав несколько раз на рычаг телефона, я проверил, работает ли он теперь – нет, быстренько снова умер. Чудеса! Всё было бессмысленно. Хотелось исчезнуть куда-нибудь, чтобы не переливать из пустого в порожнее с проснувшимися, наконец, «следаками». Ведь это всего лишь одна из пятидесяти следственных групп, действующих в мистическом южноморском болоте. Поодиночке они никого не найдут, а вместе им никогда не сойтись. Но куда тут исчезнешь? Я и так сорок девять раз исчез в других Н-ских мирах…
Я махнул на всё рукой, умылся и пошел завтракать. В небольшом угловом лобби на моем этаже сидел Григорий и еще один субъект, набыченный. Охраны
