Мишки Бакакто-то спросил почему он оформил все это как два предложения, получил чисто одесский ответ: — Молодой человек! Два'аза п'ийти в кассу и получить деньги, 'овно в два 'аза п'иятней!
Плюсом для него было еще то, что дефицитную изоленту для сращивания кабеля он получал по никем не отмененным нормам и очень строго следил за тем, чтобы занятия по прокладке кабеля не отменялись. Куда он ее девал, я мог только догадываться, но в его хозяйстве всегда был образцовый порядок. Вот и сейчас, даже в его отсутствие, телефонное отделение управилось за восемнадцать минут.
Пока прокладывали кабель к аэродрому, майор Знаменский обратился с вопросом, которое меня как артиллериста очень взволновало.
— Товарищ подполковник, меня очень беспокоит то обстоятельство, что в сложившейся ситуации все дивизии корпуса остаются практически без артиллерийской поддержки!
— Почему, объясните?
— Два корпусных артиллерийских полка после марша из Повурского лагеря с 20 июня находятся в роще, два километра западнее местечко Торчин.
— Так в чем проблема, как я понимаю артиллерия есть?
— Да, орудия и расчеты в наличии, но в обоих полках нет тяги!
— А как же они совершали марш из лагерей, в место сосредоточения?
— По батарейно, перекатами.
— То есть, какая-то тяга есть?
— На каждый полк есть по четыре трактора, ими и обходятся...
В нашей штабной палатке повисла абсолютная тишина. Все тут были артиллеристами или имели достаточное представление об этом роде войск и профессионально отдавали себе отчет в том, что без возможности совершать маневр, и не просто маневр, а скрытный, опережающий, артиллерия не грозная сила — "бог войны", а просто дорогостоящий металлолом.
Первым прервал всеобщее молчание Едрихин: — Какой состав полков, товарищ майор? — обратился он к Знаменсому.
— В одном полку: двадцать четыре стодвадцатидвух миллиметровые пушки и двенадцать стопятидесятидвух миллиметровые гаубицы, а во втором тридцать шесть стопятидесятидвух миллиметровых гаубиц. — практически мгновенно дал развернутую справку представитель стрелкового корпуса.
— Типы орудий в этих полках знаете, товарищ майор?
— Пушки А-19 и гаубицы-пушки МЛ-20, об их количестве в обеих полках, я уже сообщил.
— Отличные системы! — Не удержался я от восторга. — Итого семьдесят два тяжелых орудия только в этих полках! — И негромко, чтобы не насторожить Знаменского, спросил у своего начштаба: — Александр Васильевич, мы уже знаем что имеется в "Райсельхозтехнике" и ПМК?
В ответ на мой вопрос, Едрихин только кивнул.
— Да, кстати, а какие трактора в полках?
Знаменский удивленно посмотрел на меня, но ответил: — "Сталинец".
— Напомните скорость движения!
— До пяти километров в час.
— Александр Васильевич, так что есть у Завирухи?
— Сорок три колесных Т-150, семь гусеничных Т-150 и двадцать семь "Беларусей", плюс еще несколько различных моделей.
— Все вами перечисленное на ходу?
— Да, дополнительно сейчас выясняется, что можно поднять из того, что списано.
Я повернулся к Луняченко: — А как у вас с тракторами? — Сергей Сергеевич молча передал мне бумажку со списком техники его предприятия.
— Александр Сергеевич что есть у Завирухи из автотранспорта?
— Его автотехника уже вся ушла на формирование автомобильных рот, но вместо грузовиков можно использовать тракторные прицепы. Я предлагаю к одному колесному Т-150 цеплять один тракторный прицеп и два орудия без передков. Таким образом для переброски корпусной артиллерии будет задействовано тридцать шесть тракторов, и семь останется в резерве. Кроме того, как сообщил майор Знаменский, в артполках от штатного количества есть сорок-пятьдесят процентов автотранспорта, его можно использовать для переброски других грузов, в первую очередь снарядов.
— Добро, и если необходимо проложите маршрут следования этого транспорта через места где мы до обеда обнаружили боеприпасы нужных калибров, и давайте согласовывайте мероприятия по переброске артиллерии со штабом корпуса. Есть мысли как использовать эти полки?
Первым ответил Знаменский: — Я бы создал три двухдивизионные группы: одну из М-30 в центре, и две из МЛ-20 на флангах. Таким образом можно использовать на полную мощь все семьдесят два орудия.
— Отличное решение товарищ майор, теперь надо, чтобы его как можно быстрее утвердило выше стоящее начальство!
— Этот вопрос я полностью беру на себя, товарищ подполковник!
— Добро! И все же давайте еще раз прикинем порядок переброски дивизии. — Снова над топографической картой склонились наши головы. — А вот и слабое место в нашем плане, которое мы проглядели. Смотрите, по нормативам колонна растянется на двадцать пять — тридцать километров. Считаю, это явная ошибка. Марш надо совершать одновременно по трем маршрутам, тогда мы намного раньше сможем перебросить дивизию в назначенный ей район развертывания.
— Но так, у нас не хватит мостовых средств, может еще на один маршрут не более! -Возразил Знаменский. — Или есть резерв?
Я посмотрел на Луняченко, но он только отрицательно мотнул головой.
— Давайте тогда думайте Сергей Сергеевич! Необходимо кровь из носа, вдвое уменьшить количество мостовых переходов, тогда все получится!
И работа штаба закипела с новой силой. Пока Васильев и Знаменский шурша картой планировали новые маршруты, я вышел из палатки на улицу. Этот чертов явно день пошел на убыль, жара наконец начала немного спадать. Прошелся, заодно проверив, как несет службу боевое охранение, выставленное от батареи Аграновича, а самое главное упорядочив свои мысли, я возвратился в штаб. К моему возвращению было подготовлено новое решение по переброске дивизии, разработали два дополнительных маршрута, слегка изменив первый — вместо трех мостовых переходов использовали броды, которые выяснили с помощью тех офицеров штаба корпуса, которые хорошо знали местность. Они же подсказали подходящие места переправ и на двух новых маршрутах. По всем предварительным расчетам время переброски сокращалось минимум в два с половиной раза. Убедившись, что план переброски отработан до мелочей, дал Едрихину окончательное "добро" на его выполнение, а сам завел разговор со Знаменским.
— Майор, скажите, Вы служите в оперативном отделении штаба корпуса, как Вы видите действия дивизии после переброски?
— Решительным наступлением опрокинуть противника и выйти к линии Государственной границы!
— Без проведения разведки, без подтянутых тылов, штыковой атакой и с громогласным "ура"?
— Почему без разведки, есть же какие-то данные?
Вместо ответа, я пододвинул ему карту и предложил: — Если у вас есть данные, покажите. —
Возникла достаточно продолжительная пауза.
