послушаю...
— Включаю!
Из капсуля телефона пошел плотный поток докладов, команд из которых практически сразу стало ясно, что наш замысел удался. Первое что я услышал, это был доклад звукометристов, они засекли огневые позицие немецкой артиллерии, судя по карте где то под Переспой, начав ответный огонь по площадям. Буквально через две-три минуты, даже на слух можно было определить, что огонь немцев ослабел, артиллерия подавлена. Это конечно не поражена и через какое-то время она опять начнет стрелять, но сейчас большего и не надо. Сейчас самое главное — уничтожить как можно больше техники, и личного состава из прорвавшейся под Стоянов танковой дивизии немцев. Я внимательно слушал как Едрихин получал доклады от нашего СНАРа, который не смотря на пыль точно определял координаты всего немецкого железа которое пыталось выйти из под обстрела. Получая эти координаты начштаба нашего дивизиона вводил их в вычислитель, который выдавал необходимые поправки для всех стреляющих дивизионов и в результате эпицентр разрывов неумолимо сползал в нужную сторону.
Группа нашей артиллерии выделенная для контрбатарейной борьбы работала немного по другому: сначала координаты вражеских батарей засекал звукометрический комплекс, выдавал их опять таки на вычислитель Едрихина, который рассчитывал данные для контрбатарейной борьбы. Пристрелка производилась с помощью другого радара — АРК. Он взяв три точки на траектории пристрелочного выстрела с высокой точностью выдавал точку падения снаряда и высчитывал поправки, которые напрямую передавали контрбатарейщикам и они переходили на поражение.
Приблизительно через полчаса после начала контрподготовки, все в палатке услышали наплывающий с востока гул моторов. Слушая, по включенной трансляции из КШМки Едрихина как идет работа артиллеристов, я чуть не пропустил доклад капитана Ледогорова о том, что генерал Лакеев поднял в воздух всех своих пилотов, кто имел опыт ночных полетов. А таких в его дивизии нашлось не мало — около восьмидесяти человек. Вот в чем ценность бомбардировочной и штурмовой авиации как средства ведения войны? Прежде всего, это возможность доставлять некое количество взрывчатки в расположение противника, разве не так? Если несколько упростить — это своего рода вид дальнобойной артиллерии. 50-кг бомба эквивалентна 152-мм снаряду, 100-кг бомба — 203-мм. Удары авиации 100-кг бомбами подобны обстрелу той же цели восьмидюймовой артиллерией. При этом авиация, в отличие от артиллерии, обладает колоссальной маневренностью. Она может сконцентрировать свои удары на крошечном пространстве в течение нескольких часов. Вот это сейчас и продемонстрируем 11-й танковой дивизии.
Вдруг в небе несколькими салютными звездочками рассыпается ракета, это штурман дает сигнал корректировщикам на земле, что самолеты готовы лечь на боевой курс. Где то за холмами пулеметчики должны трассерами выдать целеуказание пилотам. Меньше, чем через минуту ставшая привычной артиллерийская канонада перекрывается звуками разрывов мощных авиабомб. Налет продолжался около пятнадцати минут. Сразу после окончания первой штурмовки поступил доклад от "Овода" — с запада в направлении наших огневых позиций движется одиночная высотная цель.
Прошло еще минут пять, когда вдруг все вокруг на несколько мгновений озарилось ярчайшим светом, а потом наступила полнейшая темнота. Мозг лихорадочно искал объяснение происходящему. Первая мысль была, что это воздушный ядерный взрыв. Я уже хотел отдать приказ чтобы измерили уровень радиации, когда услышал голос "Овода":
— Предполагаю, что ночной разведчик провел ночную аэрофотосъемку с использованием осветительной бомбы типа нашей ФОТАБ. Высота и направление полета цели подтверждают это. Считаю, что с рассветом следует ожидать массированного налета авиации противника на позиции нашей артиллерии.
Выслушав Ледогорова, обратился к Александру Васильевичу:
— Начштаба, что думаешь делать?
— Согласен с выводами капитана, считаю, что необходимо подивизионно снимать артиллерию и перебрасывать на основные позиции.
— Добро, давай команду. И вот еще что...
До рассвета авиадивизия генерала Лакеева успела сделать еще два вылета, особенно мощным был последний, в котором участвовали все летчики, как мне потом доложил Ледогоров. Более ста тридцати боевых машин его соединения и семь самолетов из соседней дивизии, которые по техническим причинам произвели накануне вечером вынужденные посадки на его аэродромы.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ТОМА
Уважаемые читатели, вас ждет новая книга «ВоенТур» Боевое крещение
https://author.today/work/271222
