сейчас думает.
— Значит, ты знаешь, — донеслось до нее.
Как это понимать? Знает, что Аня — его дочь или то, что он с Иркой изменяет? Какая-то двусмысленная фраза, колкая, непонятная. Если бы не держалась сейчас за стену, рухнула бы на пол, потому что сил не осталось, и закрыла бы глаза, чтобы не видеть. Нет! Она их не закроет, будет смотреть на него до конца, смотреть, как он топчет их любовь, их доверие, их брак, как превращает все это в едкую пыль.
— Ирка мне все рассказала.
И как только духу хватает с ним разговаривать? Почему она должна все из него вытягивать клещами? Почему он медлит, почему не скажет так, как есть? Всегда такой открытый и прямой, он отчего-то становится мрачным и угрюмым, когда речь заходит о его прошлом, связанным с ее сестрой. Или настоящим?
— Сомневаюсь, что ее фантазии имеют что-то общее с реальностью, — жестко сказал он.
— Так давай проверим, Кирилл, действительно ли это ее фантазии? В одном она точно права… — Милана приглушила голос и метнулась взглядом к двери. Девочки поблизости не было. — Аня — твоя дочь.
Кирилл шумно вздохнул и откинул голову. Его лицо с закрытыми глазами и дрожащими расширенными ноздрями выдавало нервозность. Она ждала, пока он заговорит, но муж словно нарочно испытывал ее терпение. Лишь спустя несколько минут, показавшимися ей бесконечными, он признался:
— Да, она моя дочь. Но узнал я об этом не так давно, так что даже рад, что она мне родная.
И так спокойно об этом говорил, будто ничего страшного не произошло. А Милане хотелось на него наброситься. Однако что-то удерживало. Наверное, то, что за стенкой Аня, или осознание, что она не хочет скандалить, как Ирка.
— Скажи правду…
Дрогнувший голос показал ей, что она так сильно разволновалась, что уже не в состоянии произнести длинную фразу.
Кирилл не то вздохнул, не то застонал, потом встал и, приблизившись, посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом. Она понадеялась, что ее глаза не выдают глубокого разочарования.
— Хорошо.
А Милана смотрела ему в глаза, тяжело дыша, не уверенная до конца, что сможет его выслушать.
— Ты, наверное, считаешь меня предателем и подлецом, думаешь, что все эти годы я тебе врал, а сам жил на две семьи…
— А разве нет?
— Хорошего же ты обо мне мнения! А, может, это Ирка преследовала меня все это время, угрожала и устраивала сцены, надеялась, что я брошу тебя и уйду к ней? Что скажешь на это? Я вижу, что ничего. Сядь, успокойся, и перестань придумывать себе бог знает что! — Кирилл чуть ли не силой усадил ее обратно на стул и вложил в ладонь стакан воды. — Пей!
Милана сделала пару глотков и, действительно, стала чувствовать себя гораздо легче. По крайней мере, перестала кружиться голова, а кухня больше не расплывалась.
— Как же не придумывать, — укоризненно проговорила она, — когда ты сам ничего мне не рассказываешь! Она пришла, кинула в меня этим, — кивнула на злополучный документ, — заявила, что у вас отношения…
— Нет между нами ничего, — перебил Кирилл.
В этот момент на кухню вбежала Аня. Муж успел встать возле стола так, что она не увидела заключения ДНК-экспертизы.
— Секретничаете? — подмигнула она. И снова этот взгляд с искорками радости, взгляд, полный безграничного счастья.
— Есть немного, — шутливо ответил Кирилл.
— Ладно, не буду вам мешать. Я как раз собиралась почитать книжку и лечь пораньше. На дождик так спать хочется! Можно?
— Конечно, можно, — рассеянно кивнула Милана, а Кирилл обеспокоено спросил:
— Ты точно в порядке? Обычно тебя не уложишь раньше десяти.
— Все хорошо, пап, — она поцеловала его в колючую щеку и умчалась. Они вновь остались наедине. Кирилл прикрыл дверь и прислонился к ней спиной. Милана не смотрела на него, но всем телом, каждой клеточкой ощущала его пронизывающий взгляд. На лбу выступила испарина, во рту пересохло, и она выпила залпом стакан воды. Странно, она чувствует себя так, словно это ей предстоит сейчас оправдываться и придумывать тысячу причин, чтобы вымолить прощение, зато он подозрительно спокоен!
Муж словно прочитал ее мысли:
— Когда у человека совесть чиста, ему не о чем волноваться.
— У тех, у кого совесть чиста, нет внебрачных детей, — не удержалась она от едкого комментария. — Так что снимай уже свое белое пальто и рассказывай, как есть!
Милана уже начала терять терпение. И тон, и весь вид ее ясно давал понять, что тянуть время больше не получится. Кирилл сел, облокотился о стол и наконец начал свой рассказ…
Глава 7
Это случилось около семи лет назад. Да, семь лет назад он ехал, чертыхаясь, по мокрому шоссе, с трудом различая полосу дороги в пелене дождя. Домой тащиться еще примерно час, приедет он туда в лучшем случае в полночь, если, конечно, не увязнет в этой грязи. И хрен его дернул ехать туда, сдался ему этот Алексин! Он уже учился в Москве и собирался здесь остаться. К родителям в родной город приезжал раз в месяц в лучшем случае. Но отступать было поздно, мать знала о его приезде и ждала, не хотелось подводить ее.
Скрипнув зубами, он немного сбавил скорость. Внезапно взгляд зацепился за яркое пятно на обочине. При ближайшем рассмотрении это «пятно» оказалось довольно симпатичной девушкой в красном плаще, которая активно махала руками, ловя «попутку». Кирилл остановился и опустил окно:
— Тебе куда, красавица?
— В Алексин. Подвезете?
— Надо же, какое совпадение! Я тоже туда.
— Значит, подвезете? — улыбнулась девушка и, не дожидаясь ответа, открыла дверцу. Едва она устроилась на сидении, как Кирилл понял, что где-то ее видел. Нахмурившись, вгляделся в ее черты, пытаясь вспомнить. А она вдруг воскликнула:
— Кирилл?! Вот так встреча!
И в голове щелкнуло: это же Ирка Ежова, лучшая подруга Нинки, его одноклассницы. Помнится, он на эту Ирку когда-то залипал, но так и не решился подойти и познакомиться. А потом школа кончилась, он поступил в московский вуз и забыл и о Нинке, и о ее подружках. А тут такой сюрприз! Настроение моментально скакнуло вверх, и он расплылся в довольной улыбке.
Он плохо помнит, о чем они тогда говорили. Точно о какой-то ерунде, не стоящей внимания. Музыка играла в салоне, они были расслаблены, раскованы, бесшабашны. Потому что уже через полчаса целовались в припаркованной на обочине машине. А еще через некоторое время случилось то, о чем Кирилл потом долго раскаивался. В молодости каких ошибок только не сделаешь! Хорошо, если потом приходит понимание и
