даже со своим старичьём и везде побежали.
Вот только стаи недобитого молодняка до сих порт попадаются в окрестностях тракта, и оттого обозам торговцев пока запрещают покидать острова даже в пределах очищенной части побережья. По дорогам большой земли перемещаются только снабженцы от армии, и даже чиновники, кроме военных, сидят за проливами. В целом же послевоенное время полно бардака, суеты и разрухи, и мне, получившему от почившего мальчишки объявленное в розыск тело, это лишь на руку. Другое имя — не панацея, а менять свою внешность, как Крам, я пока не могу.
Но звёзды были ко мне благосклонны, и в первый раз предъявить документы меня попросили лишь при сходе с парома, когда всех гражданских отвели в сторону, чтобы не мешали разгрузке, и по одному начали проверять и опрашивать. Кто, откуда, куда и зачем? Никаких предысторий. Проформа чистой воды. Сама Сталев с Эла, к родственникам в столицу — и дальше только подправка в бумаге моих подросших с последнего замера показателей троероста, которые я показал видящему при помощи незаметно зажатого в пальцах маленького кубика-артефакта.
Полезная вещь. Зачем пугать проверяющих своим потолком по силе и ловкости, когда числа, доставшиеся мне от гахара, и так высоки? Впрочем, весьма серьёзный уровень возвышения по меркам Муна мальчишки-подростка местных чиновников не удивил. По крайней мере никаких дополнительных вопросов не вызвал. Империя. Здесь и добравшихся до потолка по всем трём ветвям, наверняка, полным-полно. Другой мир со своими представлениями о большом и высоком.
И цен это тоже касается. Ночлег, еда, транспорт… На то, чтобы пересечь этот по-настоящему крупный остров у меня ушло девять дней времени и целых два золотых. Правда, большую часть денег сожрал скоростной, надёжный и комфортабельный транспорт. Я нанял закрытую повозку с четвёркой коней, максимально быстро доставившую меня в расположившийся на северном побережье Земград и во время всего пути оплачивал кучеру постой и еду.
Экономить я смысла не видел. Пусть меня, как обладателя пропуска, в отличие от остальных переселенцев, и пропустят на Землю с вещами, но с обменом ходящих в Предземье монет на местные деньги, наверняка, возникнут большие проблемы. Никто в частном порядке не вывозит капитал в верхний пояс, и там попросту ни у кого нет потребности заниматься обменом. Вся торговля с заморьем осуществляется исключительно силами государства. Правители Порога полностью контролируют этот процесс. Единственное, что мне остаётся — конвертировать лишние бобы в деньги, те в семена, а их проглотить перед посадкой на корабль.
Так я и сделал. Обновив запас стрел — трофейный лук меня пока устраивал — заменив топорик на более качественный, купив новую хорошую одежду и обувь со сменой и, пополнив имеющийся набор всевозможных бытовых мелочей, я продал все излишки того, что теряет на Земле свою ценность, а именно — бобы и зелья. Последние отчего-то эффективны лишь в тех поясах, где их изготовили.
Бобы, само собой, продал не все. Часть съел сам, чтобы подогнать к максимальным трём сотням долей свою крепь. Теперь я достиг абсолютного потолка Предземья. Но это лишь троерост. Поднять свой отмер до предельной в Предземье сотни не хватило всего двух семян.
Больше здесь, к сожалению, не положишь в виртуальный запасник. Возраст может сколько угодно расти — знай только вовремя подкидывай дровишки в двойном размере — а вот отмер ограничен. И это логично. Иначе бы все богатеи, особенно благородные, больше других чтящие традиции Пути, в силу своего кодекса чести, уходили бы на Землю, дожив до своей сотни лет, с таким багажом из проглоченных сверху семян, что, хоть сразу скачи на три пояса выше.
Не важно. Для меня те два года — ничто. Ради этих крох задерживаться в первом поясе я смысла не вижу. Меня ждёт Земля. А за ней Твердь, Сушь, Вода — здесь, в столице, я узнал название пятого пояса — и так далее, вплоть до самой вершины. Вот перед последним барьером придётся уже задержаться. Но лучше там, чем где-либо ещё, ведь этот мир так устроен, что на каждом последующем поясе набирать отмер проще. Ближе к северу — по крайней мере, с Землёй это точно так — звери становятся всё опаснее и сильнее. Убивать их сложнее, но и добыча там больше.
Опираясь на это знание, я уже продумал стратегию. Мой возраст позволяет не гнаться за семенами жизни на каждом из поясов, кроме предпоследнего. Но вот потолка троероста необходимо достичь везде, чтобы выйти к финишу в наилучших кондициях. У меня нет времени тратить десятки, а то и все сотни лет, на полное восстановление силового каркаса со всем его доступным мне прежде функционалом, а от способностей, выдаваемых Бездной, я, как теперь мне известно, отрезан.
С подготовительной частью закончено. Очередной пришедший с Земли корабль стоит у пристани. Завтра, в первый день осени, он стартует обратно. Я уже всё узнал — отправление утром, и свободных мест для переселенцев с запасом. Сам проезд по себе здесь бесплатный. Пассажир лишь обязан запастись на пять дней пути едой и водой. Это сделано.
Более того, я загодя сходил в порт и пообщался с помощником капитана. Даже без предъявления кубика, одного намёка на пропуск хватило, чтобы порожник шёпотом дал мне инструкции по посадке. На корабле ждут меня ночью. В час по полуночи я должен явиться с вещами в условленное место. Другим пассажирам нельзя видеть тех, кто проходит на борт на особых условиях.
***
И вот я на корабле. Лично проводивший меня в маленькую каюту гладко выбритый капитан в широкополой шляпе забрал кубик и попросил на время пути без крайней нужды не покидать оснащённое ночным горшком и небольшой бочкой с водой помещение. Откидная полка-кровать, аналогичный столик, приделанный к полу короб, несколько крючков для одежды на стене и маленькое окошко, предназначенное в первую очередь для утилизации отходов жизнедеятельности — вполне себе сносные условия для такого убогого транспорта.
Впрочем, для уровня развития местной цивилизации, курсирующие между Порогом и Земградом корабли — настоящий венец технологической мысли. Огромные, больше пятидесяти метров в длину, многопалубные гиганты от киля до верхнего края бортов собраны не из досок, а из толстых, подогнанных каким-то хитрым способом друг к другу, ошкуренных брёвен. Даже моё окошко в каюте, расположенной в верхней части кормовой надстройки, пропилено под углом, чтобы нечистоты свободно стекали вниз через узкий тоннель, больше метра длиной.
Высоченные мачты, расчерчены реями с подвязанными к ним парусами. Вёсел нет. Вместо них за кормой гребной винт на
