его, говорило с нами, обращалось к нам прямо из момента, который был сейчас.
МИССИЯ-4
Новая «Миссия невыполнима» географически выстроена как погружение вглубь восточной культуры в поиске спасения остатков западной — воскресающей в финале (в Сан-Франциско, спасенном от ядерной катастрофы) в виде белой женщины, — только чтобы попрощаться насовсем. Жаль, что создатели фильма как будто не вполне отдавали себе отчет в том, что их материал воспринимается не на реалистическом, а на символическом уровне, и основали драматическое движение на фабульной интриге, как это обычно делается, а не на развитии образно-смыслового плана. Тогда и финал не показался бы размазыванием романтических соплей, а приобрел бы тот щемящий смысл (который в нем actually подразумевается, и можно сказать, почти «есть»), ни подзаголовок Ghost Protocol, также под носом у зрителя, не превратился бы в чисто абстрактное сочетание слов, а уход главного героя в туман — пошлостью. И это при том, что некоторые сцены, казалось бы, не оставляют сомнений в том, что воспринимать все это нужно именно как шифр для последовательного считывания. Темнокожая женщина ударом каратэ выбрасывает из окна небоскреба Бурдж-Халифа в Дубае наемную убийцу-француженку, которая продает ядерные секреты в обмен на бриллианты? You’ve gotta be kidding me, если это случайность.
Странное сочетание hi-tec whimsicality и драматической серьезности касается вопроса видения истинного и ложного в связи с проблемой линейной перспективы: режиссер-мультипликатор, получивший в наследство эту фотографию со встроенным натурализмом звука и цвета, не знает, хочет он от этого материала комической утрированности в той мере, которая нарушит баланс серьезности для игрового фильма, и, боясь утратить этот баланс, припускает серьезность, потому в фильме нет серьезности, которая не указывала бы на саму себя как на серьезность. Тут явно проявляется его воспитание в культуре линейной перспективы, для которой «остранение» — нечто не вполне знакомое, и все стремится к совпадению; на этой дихотомии и держится весь его дисбаланс. И все это на фоне их слов начальника, напряжение между США и Россией не было таким сильным со времен Кубинского кризиса, и ощущения приближающегося конца западного мира. Начальный эпизод с побегом под песню Дина Мартина и контрапунктирование становится почти embarrassing. Действие в Москве занимает всего один день, а потом начинаются перелеты, но это разжимание никак не обыгрывается.
21 ДЕКАБРЯ: массаж, электрофорез, пересмотр «Шпиона» в Ролане, Библио-Глобус и Му-му, «Теремок» в Буме и корейская девочка
Выходные в Марфино, поездка на маршрутке до ВДНХ.
27-го ДЕКАБРЯ: написал Анне Чикишевой, что прощаюсь, и на следующий же день на стене вконтакте появился ролик с Одри Хепберн и песней.
Так феноменом 2000-х, который нельзя было пропустить, была повальная любовь современных молодых девушек к фильму «Завтрак у Тиффани», с этой его песней, «Грустно быть шлюхой», которая получила «Оскар» и навсегда стала гимном дочерней культуры перед самым выходом в материнскую — это был последний момент перед раскрытием, дальше труба; не за что держаться, уже близко. Это такой момент: до него еще нет, а после него цинизм уже закроет; трудно представить, чтобы Лисбет Саландер вздыхала по этому поводу. А спустя пятьдесят лет эта песня стала почти реквиемом по традиционной женственности, приобрела невозможно щемящий смысл. Было это ощущение, что мы потеряли женщину.
29 ДЕКАБРЯ: Жестянщик-портной, Максим Малышев в Пионере, потом Шоколадница с Андреем-Настей в Европейском
30 ДЕКАБРЯ: Олег, сказки, Ежик в тумане, папа приготовил курицу и уехал, Бьярнхоф и десятый сеанс массажа
31 ДЕКАБРЯ: сидел Вконтакте, там была сценаристка из Питера по имени Любовь, учившаяся в институте кино и телевидения, она и ее подруги лайкнули на сайте «Вконтакте» мой ролик из фильма «Широко закрытые глаза», где Николь Кидман в конце говорит мужу, что им нужно потрахаться. У нее на страничке была свалка, ужас и Ад, воспоминание о времени, когда она была маленькой девочкой, и нарисованный образ белокурой дьяволицы со змеиным, раздваивающимся на конце языком. Из ее страницы я узнал про песню Negative Sex: современные девушки уже осмыслили себя как «негативный пол».
Всю первую неделю января проболел.
ДЕВУШКА С ТАТУИРОВКОЙ ДРАКОНА
И вот здесь мы с Дэвидом Финчером расходимся. Люди, которые старше меня, вероятно, не застали этот социальный тренд, и я им завидую, потому что до смерти надоели эти новые юные идеалистки, стремящиеся, как мужчины, к свободе от физической оболочки, но не понимающие, в чем ее смысл; падкие до политических и эстетических доктрин, в корне противоположных идеализму; проникнутые презрением к мужчинам оттого, что рожать детей в этом мире, куда их забросили, по-видимому, не придется. Весь этот «негативный пол», как они уже себя отрефлексировали. Понятно, что родилось поколение девушек, у которых сняты заслоны перед вещами, с которыми женщине тяжело жить, и страшно жаль, но верните уже нормальных женщин со всеми их заслонами, правда.
Забавно, что французские киноведы давным-давно прознали про садоанальные мотивы в творчестве Хичкока — но не восприняли это как нечто неправильное, а защитили на эту тему кучу диссертаций и Америке не сказали. Но французы с самого начала придумали, как использовать Америку в целях уничтожения западного мира, для начала уничтожить Англию, а затем, если для достижения основной цели будет нужно, чтобы и Америка закончилась, так тому и быть. Пожалуй, это самая главная тайна, которая не должна была раскрыта, чтобы это не изменилось. А теперь Америка сокрушается, что ее статус мирового лидера подходит к концу. Сюрприз!
Цена за это оказалась высокой, и ей теперь придется долго осмыслять свою национальную идентичность как использованную в самом страшном заговоре. Америка была нужна только на период огромного производства, скачка, но она не будет нужна в момент, когда материю начнут оборачивать вспять страны с неэнтропийным характером — если только не перестроится таким образом, какой предлагал им еще Майкл Пауэлл в начале 50-х годов ХХ века. Ха-ха. Какая-то часть Америки, безусловно, так сделает — и здесь они откроют впервые Пауэлла и Прессбургера так, как их нужно было открывать: в сущностном ключе, а не в том, при котором они накладывают на фильмы свое восприятие.
Хороший момент с домашней лапшой, которую она готовит в микроволновке, залив горячей водой из-под крана, и «Кока-Колой», кроме связки банок которой у нее мало что еще есть в холодильнике, показывает, как можно при помощи укрупненной детали задать черты характера героини: далее в сюжете будет проведена мысль об ее отсутствии интереса к деньгам и определенному резисту к еде в особенности; женщина, которая не заботится
