в себя я, словно в тумане, смог разглядеть, что на диване сидит Таня. Не знаю, сколько я был без чувств, но звонка в дверь не слышал. Девушки о чём-то разговаривали. Точнее, Тане что-то объясняла Евгения. Шум в ушах не позволял расслышать весь разговор, только отдельные куски фраз:
— … и только так…, … а то расслабится и не будет слушаться…, … да не жалей ты его…, … ты видела как…, … забудь про это, это всего лишь твоя вещь…, и чем сильнее…, … чтоб он боялся…, … да, именно…, … я не говорю постоянно…, а это уже как хочешь…, … ну да…., …хорошо, теперь попробуй.
После последних слов я разглядел три подходящих ко мне силуэта. Прямо передо мной, судя по очертаниям, была Таня. Последовал удар ногой в пах. Не сильный, но мне хватило его для того, чтобы лишиться чувств.
— Нет, Танюш, со всей силы надо! Не жалей! Я же говорила тебе! — приводя меня в чувство не очень сильными пощёчинами, наставляла Евгения и, после того, как я снова открыл глаза, получил очень мощный удар в пах, который опять отправил меня в нокаут.
— Теперь этим. — Услышал я, придя в себя, голос Евгении, которая передала Тане розгу. — Вот так! — и Евгения с большой силой ударила меня по мягкому месту. Затем я услышал свист и на то же место опустилась вторая розга. Да, не ожидал, что у Тани столько сил. Надо будет слушаться её в дальнейшем.
— Теперь сюда. — сказала Евгения, и я почувствовал, как розга чуть дотронулась до моего органа. Но боль от этого прикосновения была ужасная. Наверное, там всё рассечено. И вот он свист розги. И я снова лишаюсь чувств.
Когда меня развязали, Тани уже не было. Ольга с Евгенией отвели меня в коридор, и поставили, раздвинув мне ноги. Сегодня меня не связывали.
— Спокойной ночи! — сказала Ольга и мощнейшим ударом ноги в пах отправила меня смотреть сны…
XIV ВОСПИТАТЕЛЬНИЦЫ. ПРОЩАНИЕ
— Раб! — Услышал я сквозь сон и, с трудом, чувствуя ужасную боль в паху и на мягком месте, вполз в комнату к девушкам.
— Молодец! Видишь, как мы тебя воспитали! На этом твоё обучение закончено, сегодня приведёшь квартиру в порядок и поступишь в распоряжение своей Хозяйки! — как-то не злобно сказала Евгения, отцепила скотч с колготками и освободила рот от носочков.
— Спасибо, Великая Госпожа Евгения Александровна, за воспитание! — благодарил я её, покрывая пальцы ног поцелуями, а на глазах наворачивались слёзы — то ли от болей, то ли от радости, что мои мучения закончатся, ведь Таня не будет так жестока со мной. А, если и будет, то это будет Таня, а не кто-то.
Девушки пошли умываться и завтракать, а мне приказали навести порядок- помыть полы, а затем убрать со стола. Сказали, что мой обычный завтрак не отменяется, а просто переносится. Я подмёл и вымыл пол, помыл посуду. Всё это мне давалось с трудом- ужасная боль в паху и страшный вид органа- посиневший, в кровавых рубцах, сильно опухший, размером раза в три больше обычного, едва не становились причиной обморока. Наконец, мне приказали собрать свои вещи — туфли и рабочий костюм, одеть чулки и залезть в ванну. Умыв и напоив меня девушки не позволили принять душ. Так же запретили вытереться полотенцем. Приказали сразу одевать свои штаны и остальные вещи.
— И смотри, если Таня мне хоть немного намекнёт, что ты плохо себя ведёшь… — угрожающим голосом произнесла Ольга.
— Великая Госпожа Ольга Ивановна, если Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна и скажут что-то про своего раба, то только похвалят Вас! Спасибо Вам за воспитание! — поблагодарил я и принялся целовать пальцы её ног.
— Посадишь Женю на такси, придёшь домой и позвонишь своей Хозяйке, скажешь, что с этой минуты в полном её распоряжении! — приказала Ольга, после чего мы с Женей вышли, я поймал машину для неё и побрёл домой.
Да, от меня сейчас воняет, как от бомжа. До дома идти минут десять. Но это если нормальным шагом, я же еле шёл — ужасная боль сковывала движения. Хорошо, что прохожих практически не было, только какая-то тётка меня обогнала и обернулась недовольным взглядом. Наверное, подумала, что обкакался. И запах исходит, и походка… Мне было стыдно. Но мне было и наплевать на это. Я был теперь воспитанным рабом для своей Госпожи, для своей Хозяйки. И это — главное!
— Здравствуйте, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна! Ваш раб полностью в Вашем распоряжении и ждёт приказов! — первым делом, придя домой, я позвонил Тане.
— Хорошо. Я тебе позвоню, когда ты мне понадобишься. Очень скоро, так что не расслабляйся! — ответила она, положила трубку, а я, приняв ванную, вода в которой от ран окрасилась в розовый цвет, добрёл до кровати и упал без чувств.
XV ВОЗВРАЩЕНИЕ
Через несколько дней позвонила Таня и спросила, как я себя чувствую. Я ответил, что немного оправился, мазями немного залечил свои раны. Остались только не полностью зажившие рубцы на мягком месте и в паху и не полностью сошла опухоль и синева в паховой области. Услышав ответ, Таня пожелала мне скорее поправиться и приказала к часу следующего дня явиться к ней домой…
Утром я принял душ. Тело уже не ныло от боли, но в паху были отголоски воспитания. Позавтракал, собрал вещи в сумку. Пришлось идти на рынок и покупать новые чулки, потому как мои старые были порваны от ударов ногами и розгами, когда меня воспитывали Ольга и Евгения. Придя с рынка домой, я одел новые чулки и вышел из дома к Тане.
— Кто там? — раздался её голос в домофоне, когда я нажал вызов квартиры.
— Ваш покорный раб, Величайшая Госпожа Татьяна Викторовна! — в подъезде у домофона, на моё счастье, никого не было, и я смог ответить, действуя правилам, которые мне разъяснила Евгения — забыть про слово «Я». Интересно, как бы я ответил в присутствии посторонних? Но уж точно не так!
— Заходи! — в домофоне послышался смех и раздался щелчок замка двери.
На лестничной клетке было пустынно, я позвонил в звонок и встал перед дверью на колени.
— Вот, молодец! Заходи! — сказала Таня, открыв дверь. — Иди в ванную и приводи себя в форму. Стоп! Подойди ко мне! — Таня немного задёрнула мои штанины и, увидев, что под ними находятся чулки, удовлетворённо ответила: — Иди!
Я зашёл в ванную, снял с себя всё, кроме чёрных чулков, одел свой костюм служанки и туфли, встал на колени и
