горлу, когда реальность врезается в меня.
— Черт, — рявкаю я, дергаясь сильнее и успешно освобождая руку от спортивных штанов Нико и отодвигая ее так далеко от его твердого члена, как только могу.
— Уже покидаешь вечеринку, — ворчит он, его голос груб от сна.
Я несколько раз моргаю, давая зрению как следует проясниться, и обнаруживаю, что впервые с момента пробуждения здесь чувствую себя немного бодрее.
Но потом я вспоминаю причину, по которой проснулась такой горячей, и поворачиваюсь к своему соседу по кровати.
— Какого черта ты себе позволяешь? — огрызаюсь я, отчаянно пытаясь не обращать внимания на то, как сексуально он выглядит с опухшими от сна глазами, более длинной, чем обычно, щетиной на челюсти и полными губами… Не ходи туда, Брианна. Это из-за него ты здесь со швами на руке.
— Сирена…
— Нет, не надо, блядь, мне сирен. Убирайся к черту из моей постели, — требую я.
— Детка, давай.
— Детка? Ты, блядь, серьезно сейчас? Ты думаешь, что только потому, что я обнимала твой член во сне, я тебя простила? Что все это в порядке вещей, и мы можем просто вернуться к тому, как все было?
Он глубокомысленно хмурит брови, и я клянусь, что вся надежда, которая могла быть в его глазах, растворяется в разочаровании. Боже мой, неужели он действительно так думал? От этого взгляда боль пронзает мое сердце. Но это ничто по сравнению с моей затянувшейся головной болью и болью от швов, поэтому я легко отбрасываю ее в сторону.
— Ты невероятен. Может, твой член и хорош, Нико. Но он не настолько волшебный, — выплевываю я, а затем хмурюсь, когда на его губах появляется ухмылка. — Что?
— Кажется, сегодня утром ты чувствуешь себя лучше, Брианна, — говорит Мария с забавной ноткой в голосе.
— Ради всего святого, — вздыхаю я, падая обратно на кровать. — Я ничего не делала с его членом, — признаюсь я, когда она берет мои записи с края кровати и изучает их.
— Не мне судить, если ты делала. Только не забывай, что швы не так уж надежны.
Она смотрит на меня, ее глаза морщатся, когда она борется с улыбкой, которая хочет расплыться по ее лицу.
— Похоже, это все разрешение, которое мне нужно.
— Я думала, вы решили уйти, молодой человек, — говорит Мария, переводя взгляд на моего приятеля по кровати.
— Так и есть, — подтверждаю я, не слишком мягко толкая его в плечо. — Ему здесь не рады. Я не знаю, как он сюда пробрался.
Мария смотрит на него.
— Дженис снаружи. Я могу позвать ее, если тебе нужно…
— Н-нет, в этом нет необходимости, — заикаясь, говорит Нико, после чего вылезает из постели.
Мария подмигивает мне, подходя ближе.
— Как ты себя чувствуешь?
Не обращая внимания на слона в комнате, который решил не уходить, как его просили, и вместо этого опустил свой зад на стул, я сосредоточиваюсь на своей медсестре.
— Вообще-то, лучше. Я… эм… — Я колеблюсь, не желая признаваться в этом. — Мне кажется, я смогла наконец-то выспаться.
Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что на его губах играет ухмылка.
— Это замечательно. Ты готова встать и помыться?
— Да, — вздыхаю я, более чем отчаянно желая смыть с себя весь этот пот и грязь.
— Тебе помочь, Сирена? — спрашивает Нико.
— Думаю, я справлюсь, спасибо. Но если бы ты мог, ну, знаешь, отвалить, было бы здорово.
Мария фыркает от смеха, и, к моему разочарованию, не следует моему примеру и не вышвыривает его вон.
Отлично, он и персонал держит под контролем.
Я сбрасываю ноги с кровати и прижимаю ступни к полу. К счастью, тело подчиняется, и я шаркаю в сторону ванной, забыв о том, что в ответ на это я демонстрирую Нико свою задницу.
— Черт возьми, Сирена. Ты действительно знаешь, как мучить парня, — простонал он позади меня.
Мои пальцы дергаются, чтобы потянуться вверх, развязать бант, скрепляющий халат, и позволить всему этому упасть на пол, чтобы по-настоящему наказать его. Но страх перед видом моей забинтованной руки, которая испортит все, останавливает меня. Я чертовски ненавижу это. Я никогда не боялась отстаивать свою точку зрения, но вот до чего он меня довел.
— Каковы шансы, что, когда я вернусь, тебя уже не будет?
— Невелики, Сирена. Действительно чертовски малы.
К счастью, Мария закрывает за нами дверь, не давая Нико услышать рык разочарования, вырвавшийся из моих губ.
— Если ты действительно хочешь, чтобы он ушел, я могу сделать это в мгновение ока. Но что-то мне подсказывает, что…
— Ты на его стороне? — шиплю я.
— Что? Нет. Я не знаю достаточно, чтобы даже думать о том, чтобы встать на чью-то сторону. Я просто чувствую, что вам двоим нужно поговорить.
— Зачем мне понадобилась безнадежно романтичная медсестра? Держу пари, Дженис не была бы столь отзывчива. — Честно говоря, я не знаю, какая именно медсестра Дженис, но я несколько раз слышала, как ее имя упоминалось. Парни мало кого боятся, но она одна из них. Она мне уже нравится.
— О, гарантирую. Он уже был бы на парковке, если бы она имела к этому отношение.
Я позволяю ей развязать мой халат и аккуратно стянуть его с моего тела. Затем она обматывает мою повязку чем-то похожим на липкую пленку и жестом предлагает мне сесть на табурет в центре душевой.
Я хочу возразить и настоять на том, что могу стоять, но что-то подсказывает мне, что вся моя энергия понадобится, чтобы разобраться с Нико, когда все закончится.
Теплая вода, льющаяся на мою кожу, кажется невероятной, и я надолго погружаюсь в эти ощущения. Но в конце концов Мария все портит.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— О чем? — невинно спрашиваю я.
— О нем. Я заглядывала к тебе пару раз за ночь. Он просто лежал и смотрел, как ты спишь. Это было самое милое зрелище.
— Нико не бывает милым, так что выкинь эту мысль из головы прямо сейчас.
Она вздыхает, приступая к работе, чтобы смыть всю грязь с моих волос с тонкостью чертовски хорошего парикмахера.
— Каждый парень может быть милым для правильной девушки, Брианна.
— Значит, я не та девушка. То, что есть у нас с Нико, это… токсично. Отсюда и то, как мы оказались здесь.
— Это был несчастный случай, — возражает она, вероятно, услышав ту чушь, которую они все несут о том, что произошло.
— Конечно.
— Судя по тому, как он смотрит на тебя, Брианна, он ни за что не сделает тебе ничего плохого.
— Поверь мне, Мария, ты не знаешь его так, как знаю я. Делать мне
