Дверь открыл Александр. Мой очаровательный возлюбленныйвышел мне навстречу в черно-белой куртке для боулинга, черных джинсах сболтающимися серебряными цепочками и с такой улыбкой, от которой любаяшестнадцатилетняя девушка-гот, помешанная на вампирах, могла растаять на месте.
Не успел он и рта раскрыть, чтобы поздороваться со мной, какя выпалила:
— У меня обалденные новости! Я нашла гробы!
— Вот это круто! Где?
— Сейчас покажу! — заявила я, схватила его за руку ипотащила «мерседесу».
Александр отвез меня к опушке дубовой рощи, и мы выпрыгнулииз машины.
— Катафалк Джаггера был прямо здесь, — сказала я, указываяна кучку древесной щепы.
Свежие отпечатки протекторов вывели нас из леса, после чегопревратились в грязные следы, уходящие по улице.
— Должно быть, они остались в катафалке. Если мы будемдействовать быстро, то успеем убрать гробы.
Александр припарковал «мерседес» рядом с домом Генри. Мыпрокрались через внутренний двор, стараясь не упустить ни малейшего признакаприсутствия Джаггера и Луны, но таковых вроде бы не обнаружилось. Зазадернутыми белыми занавесками не мерцали свечи, не двигались тени.
— Тут лебедка, с помощью которой Генри поднимает наверхмебель, — прошептала я и потрогала свисавшую веревку. — Должно быть, еювоспользовался и Джаггер. Нам этот механизм позволит спустить гробы вниз.
— Оставайся здесь, — сказал Александр. — Если что-нибудьувидишь, то сматывайся не раздумывая. Я справлюсь сам.
Я оглянулась.
— Но...
Когда я повернулась обратно, Александр уже исчез.
«Ну вот, опять он меня оберегает! — подумала я. — Как будтоне понимает, что вдвоем нам было бы легче управиться с гробами».
Я поискала вокруг дерева, но никаких признаков Джаггера сЛуной не обнаружила, а потому поднялась на цыпочках по лестнице и проникла вдревесный домик.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Александр. — Я думал, мыдоговорились?
— Да, договорились, но мне без тебя страшно, — сказала я, намиг прильнув к нему. — И вообще, я уже была здесь и могу показать тебе что дакак.
Александр покачал головой, подошел к окну и выглянул в него.
— У нас не так много времени, — сказал он. — Где онипрячутся? В чашках Петри[10]?
— Глупости, — буркнула я, отодвигая черную занавеску.
Затемненное помещение теперь выглядело не совсем так, какнесколько часов назад. Гробы были открыты. Я заглянула в тот из них, которыйпринадлежал Луне. Там находилось аккуратно сложенное розовое стеганое одеяло,отделанное черным кружевом, розовая подушка из искусственного меха и черныйплюшевый мишка.
Такие же гравюры с надгробиями, какие мы с Александромвидели на стенках подъемника на полотняной фабрике, здесь были прибиты кнаклонным стенкам. На полу стояли старинный канделябр и оловянный кубок,которые Джаггер использовал на городском кладбище при попытке провестицеремонию. Черный матерчатый мешок и рюкзачок были засунуты в угол. Рядом сними стоял открытый короб «Гроб-клуба» с амулетами его смертных членов,наполненными кровью. Это был единственный для этой парочки способ поддерживатьсвое существование, не привлекая нежелательного внимания, не покушаясь на кровьжителей Занудвилля.
Затем я обратила внимание на небольшую холодильную камеру,опустилась на колени и с трепетом взялась за пластиковую крышку, гадая, чтоохлаждается там, внутри. Пакетики или бутылочки с кровью? Трансплантируемыеорганы? Человеческая голова?
Я сделала глубокий вздох и потянула за ручку.
— Рэйвен! — окликнул меня Александр.
С перепугу я едва не выпрыгнула из своей бледной кожи.
— Подержи для меня дверь открытой, — прошептал Александр. —Мне надо будет протащить гробы в проем.
— Давай вместе.
— Сам справлюсь, — отказался он, будучи, как всегда,джентльменом. — Не хочу, чтобы ты надорвалась.
Александр начал закрывать крышку гроба Джаггера, когдаснаружи донеслись голоса.
— Наверное, это Генри и Билли, — сказала я. — Нельзядопустить, чтобы они поднялись сюда.
— Оставайся здесь. Я их отвлеку.
Я скрылась в тени и с естественным любопытством приступила кдальнейшему исследованию логовища вампирской парочки. Пластиковый столик былпревращен в некую готическую гримерку. Я осмотрела тщательно подобранныйкомплект черных и розовых теней, серой губной помады, блеска с оттенком тины иоткрыла маленький флакончик лака для ногтей «Сахарная вата». Все этопринадлежало Луне.
— Тебе нравится быть вампиром?
Я уронила лак и мгновенно развернулась. Передо мной стоялДжаггер в белой футболке с надписью «Укуси меня, я трансильванец» и черныхармейских рабочих штанах.
— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у меня.
— А разве не мне стоило бы спросить это у тебя? — отозвалсяон, и белые волосы упали ему на лицо.
— Я как раз собиралась уходить.
— Но, надо думать, обрадовалась, встретив меня. В концеконцов, разве ты не разыскивала меня все последние дни?
Я попятилась, стараясь не попасть под гипнотическоепритяжение его глаз, синего и зеленого. Мне вовсе не улыбалось снова оказатьсяс ним на городском кладбище.
— Луна утверждает, что видела твое отражение в кривыхзеркалах.
Я промолчала — у меня и вздохнуть-то сил не было — ипокосилась в сторону окна, закрытого белой занавеской, помышляя о бегстве.
— Но меня не проведешь, — продолжил Джаггер. — Это ее тымогла обдурить своими цирковыми зеркалами, но не меня. Я видел, как Александрукусил тебя, преобразил прямо у меня на глазах. Мне оставалось только пожалетьо том, что я не сделал этого первым.
Тут мне все-таки удалось вздохнуть, но в следующий мигДжаггер придвинулся ко мне.
— Разве Стерлинг не удовлетворил твои самые темные желания?— прошептал он. — Я думал, ты получила, что хотела.
— Так оно и есть.
— Тогда почему ты здесь? Стерлинг не смог дать тебе то, чеготы по-настоящему вожделела, не так ли? Вот почему ты хотела найти меня.
Я промолчала, сделала шаг, чтобы пройти мимо него, но онсхватил меня за руку и поднял ее.
— У тебя очень длинные любовные вены, — заявил Джаггер,проводя острым ногтем, выкрашенным в черный цвет, по коже, вдоль голубоватойжилки. — Смотри, как она здесь раздваивается. Как будто у тебя была одналюбовь, а потом появилась другая.
