и они мне предложили двадцать долларов за то, что я временно закрою на это глаза. Я согласился. Всё было записано на видео. Оказалось, что Филу давно нужен был кто-то в нашей фирме, и он уговорил наших рабочих ему помочь, дал каждому по сотне. Они меня ненавидят и согласились меня подставить, ублюдки.
— Дешёвка ты, Джек.
— Виктор, уволь меня. Я заслужил.
— И где ты будешь работать? Ты же работать не умеешь, разучился.
— Виктор, ну что мне делать? Ты прав, — Джек уже начал приходить в себя и сел на корточки.
Я как раз намеревался как следует ударить его ногой.
— Виктор, не бей меня, пожалуйста! Я жутко боюсь боли. Пожалуйста.
— А что мне с тобой делать?
— Оставь мне работу. Я больше никогда тебя не подведу.
— Как тебе верить? И вообще непонятно, что ты там додумаешься Филу на меня наговорить.
— Ну как мне доказать тебе свою преданность, Виктор?
— Никак. Я тебе доверял, но ты…
— Дай мне шанс, Виктор!
Я отошёл на один шаг и сделал вид, что думаю. Выдержал паузу.
— Допустим, Джек, но мне нужны гарантии.
— Какие?
— Какие ты мне можешь предложить?
— Я не знаю.
— Сколько у тебя денег на счету?
— Что-то около десяти тысяч. У меня плохо с деньгами. Совсем плохо.
Я опять взял паузу, будто задумался.
— Джек, сейчас ты пишешь мне расписку о том, что получил от меня сто тысяч. Если со мной что-то случится, эта расписка будет в наследственной массе. Если я тебя в чём-то заподозрю, то ты скоро начнёшь выплаты по ней. Вот такие гарантии, на сто тысяч долларов. Как тебе идея?
— И когда ты мне вернёшь эту расписку?
— Не знаю. Это вопрос. Сам как думаешь?
— Я тоже не знаю. Может, через лет пять?
— Если ты сделаешь что-то такое, что стоит этих денег, тогда раньше верну.
— Я согласен. Я буду пахать день и ночь и обязательно поймаю кого-то на аферах, отобью эти деньги для фирмы.
— Хорошо. Ещё напишешь мне бумагу, что Фил шантажом заставил тебя следить за мной. Её я никогда тебе не отдам.
— Я согласен.
Через несколько минут у меня была расписка, акт приёма-передачи ста тысяч наличных долларов и донос на Фила с описанием шантажа Джека.
Вспомнилась информация о том, что в сталинские годы в моей стране было написано несколько миллионов доносов, которые многим людям стоили жизни. Подумал, что и американцы такие же, как мы.
Как раз в этот период я читал книгу Константина Симонова «Глазами человека моего поколения». Не буду комментировать это произведение. Каждый сам должен его прочесть и сделать свои выводы. Но именно после прочтения этой книги я окончательно утвердился во мнении о тех временах и личностях. Особенно сокрушительно звучали записанные К. Симоновым слова тогдашнего начальника Генерального штаба маршала Советского Союза А. М. Василевского о причинах войны…
Я отправил Джека поставить машину, а сам пошёл пешком, хотел прогуляться, подумать и как бы отряхнуться от этой человеческой мерзости.
Прошёл буквально один квартал и увидел, что на меня надвигается компания негров в количестве трёх человек.
Развернуться и убежать?
Они лучше меня бегают.
Дать бой? Пожалуй.
От досады из-за мерзости натуры Джека меня охватила злоба, хотелось подраться как следует. Но их трое.
Вспомнил напутствия своего друга в училище, чеченца по национальности.
Он мне говорил, что в таких ситуациях надо бить первым, притом бить самого сильного. Надо уметь такого определить и валить наповал. Дальше в том же духе.
Негры надвигаются, и я даже в плохо освещённом месте чувствую их агрессивность.
Сам делаю вид, что отвожу взгляд, но вожака вычислил.
Уверен, что они намеревались меня избить.
Вдруг в сознании всплывают слова генерала Крупина о нервных срывах и режиме «под наблюдением контрразведки противника». В таком режиме нельзя давать даже повода для интереса полиции и властей к моей личности — самое первое и простое правило. То есть ни при каких обстоятельствах не создавать рисков попадания в поле зрения полиции.
Резкий разворот — и бегу. Со всей силы бегу. Когда-то в училище я ненавидел бегать стометровки и километр. Уважал бег на большие дистанции и длительные марш-броски.
Постепенно вспоминаю, как правильно выбирать темп и приводить в порядок дыхалку, не снижая скорость. Но… я далеко не в той форме, что была у меня на старших курсах училища и в лейтенантские годы. Они рядом, молодые и сильные.
Выдыхаюсь. Всё! Не могу! Стоп.
На меня набегает первый негр. Буквально бросился к нему и тут же вырубил битой. Мгновенно второго… Эффект неожиданности и запредельная чеченская дерзость.
Третий резко разворачивается и бежит обратно, выкрикивая угрозы в мой адрес. Двое негров валяются на асфальте.
— Что ты от меня хотел, тварь? — спросил я первого негра.
— Мы даже не думали тебя трогать.
Удар битой по голове, но очень сдержанный.
— Что хотел?
— Просто хотели тебя поучить, чтобы нам не попадался.
— За что?
— Просто.
— Что просто?
— Потому что ты белый.
— И что?
— Потому что у вас есть всё, а у нас нет ничего.
— Кто тебе мешает работать и зарабатывать?
— Я не хочу всю жизнь на вас батрачить. Я тоже хочу кайфовать. Сам работай.
От злости я вырубил негра битой.
Второй уже не смеет даже смотреть на меня.
Его тоже вырубить? Хочется. Ненавижу!
Вырубил.
Стало легче?
Не то слово. Я получил огромное удовольствие.
Перевёл дыхание и как мог побежал. Выдохся и пошёл быстрым шагом. Потом медленнее. Пропетлял немного.
За физическую подготовку «неуд». Впрочем, она у меня такая же, как почти у всех старших офицеров нашей бывшей армии. А как сейчас? Уверен, что не лучше, чем в мои времена. С такой жизнью, как у наших в России, по-другому быть не может.
Наконец, дыхание привёл в норму. Очень тяжело.
Тем временем мой Ментор мне говорил:
— Ты избил не негров. Ты избил своих «хлеборезов», которые до сих пор тебя мучают в душе. Ты их ненавидишь.
А я ему отвечал:
— Да. Ты, как всегда, прав.
А Ментор продолжал:
— Это нервный срыв, о котором тебе говорил генерал. Остановись, и чтобы больше такого не было.
Я не соглашался. Мне понравилось. Обязательно продолжу. У меня уже была идея и просто непреодолимое желание продолжения.
Такая прекрасная страна!
Такой прекрасный город!
Такой прекрасный центр города!
Но люди боятся здесь появляться. Стоит свернуть на более оживленную улицу, и там уже ситуация лучше. Но… Чтобы мне сейчас зайти куда-то выпить, надо хорошенько подумать, куда пойти. Надо идти в места
