Книга Москва никогда - Владимир Брайт

С одной стороны, правда – одна на всех. С другой – у каждого своя, личная, шкурная правдочка. Ради которой можно пойти не то что на откровенную подлость, а кое на что пострашней. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, как обошлись зажравшиеся толстомордые чиновники небольшого провинциального города с подведомственной им постройкой по адресу: улица Рахметьевская, дом 26 Б.

Ведь сколько раз жильцы говорили, писали, просили, умоляли, обращались и жаловались во всевозможные инстанции, указывая на аварийное состояние ветхого полувекового деревянного барака. Все бесполезно, как о стенку горох. Официальный ответ не менялся: «У города нет средств на выделение новой жилплощади».

Значит, на оплату учебы любимых отпрысков за границей средства есть. На роскошные усадьбы для себя и умопомрачительные меха для любовниц – тоже имеются. Элитные спортивные машины с трудно запоминаемыми названиями и космическим ценником? Всегда пожалуйста! Заплатите и распишитесь. Большое вам человеческое спасибо лично от радостных дилеров и их заморских партнеров! А на переселение семей работяг из разваливающейся конуры в более-менее приемлемые условия – даже не просите. Нет на это денег ни сегодня, ни завтра и вообще никогда в обозримом будущем. Так что забейтесь, уважаемые сограждане, в свой старый крысятник под номером двадцать шесть «Б» и молитесь, чтобы он не сгорел от замыкания сгнившей проводки. А если плохо молились или не верили в помощь извне… Простите великодушно, в этом вины администрации нет. И вот еще что, правдолюбцы вы наши. Добрый совет напоследок. Вместо того чтобы ныть и жаловаться, обвивая пороги высоких инстанций, займитесь-ка лучше полезным делом. В конце-то концов, руки, ноги, голова у вас есть? Вот и зарабатывайте себе на жилье!

Руки, ноги, голова у здорового двадцатишестилетнего парня были. И он не жаловался чиновникам, понимая, что толку не будет. Вместо этого ушел с завода, подавшись в дальнобойщики. Полтора года как проклятый мотался по всей стране, чтобы на честно заработанные деньги купить однокомнатную квартиру в панельной «хрущевке» на окраине, наконец-то завести ребенка и зажить, как человек, а не беженец неизвестно какой войны, прозябающий в ветхих трущобах.

Оставалось совсем немного. Каких-то жалких полгода. Только терпение неба иссякло чуть раньше, и все кончилось…

Приехал из рейса уставший водила к любимой жене, а ее уже нет. Два дня назад, аккурат под утро, когда самый сон, проводку замкнуло. Трухлявая лачуга вспыхнула, как спичка. С первого этажа полусонные жильцы еще кое-как сумели спастись, а второй задохнулся в дыму. Погибло шесть человек. И среди них его Люба, Любонька, Любаша…

Вот такая история вышла. С печальным концом и злым эпилогом. Прямо как в лучших традициях индустриально-бесправного посткиберпанка.

Не поехал убитый горем муж на опознание в морг. Не нашел в себе сил и мужества посмотреть, во что человеческая алчность и равнодушие превратили его молодую супругу. Вместо этого «закатился на шопинг». Кажется, так сие радостное мероприятие называется у жен высоких начальников, чьи дети и любовницы по заграницам разъезжают, спуская на ветер за раз столько денег, сколько нормальному человеку за всю жизнь не заработать, как ни старайся?

А чтобы продавцов и покупателей глазами своими почерневшими от горя и бешенства не испугать, надел очки солнцезащитные. И сжал зубы так крепко, что скулы свело, превратив лицо в застывшую маску, в точности как у манекена бездушного. Куклы бесправной, пластмассовой, у которой из груди сердце живое выдрали, на помойку грязную за полной ненадобностью вышвырнув. После чего в витрину магазина засунули, мол, «Каждый сверчок знай свой шесток».

Знать-то все знают, но даже у самых покорных сверчков иногда «затмения» случаются. Коротит мозг жаркая искра, превращая букашек никчемных в убийц равнодушных, и тогда на их пути лучше не вставать. Ни правым, ни виноватым.

Вообще никому…

Перво-наперво супруг безутешный приоделся, купив солидный костюм. Взял галстук под стать, рубашку белоснежную и ботинки лакированные. Затем приобрел кожаную сумку, добротную и вместительную. Затарился двумя бутылками самой дорогой водки. Напоследок зашел в магазин промышленных товаров, укомплектовавшись топором, пилой и садовыми ножницами. Инструмент дополнительный (пилу и ножницы) на всякий случай взял, чтобы подозрений не вызывать. Мало ли что. Как говорится: «Береженого – Бог бережет».

Принарядившись и закупившись, стал ни дать ни взять джентльменом, собравшимся на пикник, чтобы в культурно расслабленной обстановке досуг на природе провести. Жаль, не доехал. Вспомнив о деле, свернул к красивому зданию, где городские начальники высокие заседают, о благоденствии народа заботясь, и…

Понеслась душа в ад.

С важным видом квелого охранника миновал, не вызвав подозрений. Правду народ говорит, что встречают у нас по одежке, а на ум в последнюю очередь внимание обращают. Зашел в чистый пустой туалет. Полбутылки водки залпом выпил, оставшееся аккуратно поставил на подоконник – не пропадать же добру. Может, кому еще пригодится? Промокнул бумажной салфеткой выступившую на лбу испарину, снял ненужные больше очки. Не торопясь вытащил из сумки топор, придирчиво осмотрел лезвие – хорошо ли заточено? И убедившись, что с ним все в порядке, отправился справедливость искать безвозвратно утерянную, да за Любу, Любоньку, Любашу мстить беспощадно…

Подробности «забоя» нормальному человеку знать не надобно, ненормальному – тем более. В общих чертах все прошло как по маслу. Без сучка и задоринки. Аккурат шестерых голубчиков зарубил, как планировал. По одному за каждого погибшего жильца из злосчастного барака с улицы Рахметьевской, 26 Б.

Для начала разделался с главным боровом, затем порешил недостающую пятерку толстомордых, раскормленных хряков. Свиноматок подстилочных не тронул – не воюют нормальные мужики с бабами. Когда все закончилось, не обращая внимания на визги и панику, вытащил из сумки бутылку непочатой водки, бросил орудие убийства рядом с последним трупом и беспрепятственно вышел на улицу…

Седой двадцатишестилетний джентльмен в забрызганном кровью костюме сидел на ступеньках солидного учреждения и, словно последний алкаш, глушил из горла водку, совсем не пьянея. Ему было некуда торопиться. Впереди «светил» громкий судебный процесс, пожизненный срок («вышку» снова введут лишь через три года в 2019-м), восемнадцать лет зоны с ее волчьими законами, прозвище Магадан, крушение привычного мира, нашествие диких тварей и год работы водителем-механиком в мобильном подразделении Флинта.

Много воды утекло с тех памятных пор. Так много, что не сосчитать. Жизнь кромсала, ломала и кидала его из стороны в сторону. Но ни тогда, на крыльце, ни – тем более – после ни о чем не жалел сухопарый сорокашестилетний зек с лицом и глазами древнего старика.