правда!
— А должна была рассказать, — жестко произносит Раду.
— Раду, пожалуйста, — прошу я. — Джуми была уверена, что я не подойду к спуску.
— Почему ты так ее защищаешь?
Что ж, я скажу ему правду.
— Потому что здесь у меня нет друзей. Драконам я интересна из-за цвета волос, а девушки ненавидят меня… из-за него же. Джуми единственная, кто поддерживает меня, пусть и вынужденно.
— Это неправда, — спокойно возражает Раду, ставя передо мной маленькую чашечку с шоколадным напитком. — Есть, как минимум, один дракон, которому ты интересна не из-за цвета волос. Пей шоколад, Иль. Он поможет восстановить силы.
Я беру чашку и осторожно делаю глоток. Шоколад горячий, но не обжигает. И он такой вкусный, что я мгновенно проглатываю все. И подавляю желание вылизать чашку языком.
— Понравилось? — улыбается Раду. — Хочешь еще?
Киваю, не в силах отказаться.
— Держи, — он подает мне еще одну чашечку. — Но это последняя, иначе не уснешь.
Напоминание о сне возвращает меня в реальность. Вторые сутки в академии драконов по насыщенности событий даже переплюнули первые. Я вспоминаю все: первые занятия, печенье, оскорбление, прогулку. Вспоминаю, как чуть не утонула во время прилива.
Раду внимательно смотрит на меня, как будто пытается прочитать мои мысли.
— Этот дракон… которому я нравлюсь не из-за цвета волос… Это же ты, Раду? — спрашиваю я тихо.
Он медленно кивает, не сводя с меня взгляда.
* * *
Радгар
Когда на лекциях нам говорили, что людей могут больно ранить слова, я не верил этому. Возможно, потому что с детства усвоил, что поступки важнее слов. А еще потому, что я эмпат. Я редко прислушиваюсь к словам, я чувствую эмоции, они не лгут.
Однако оказалось, что это правда. Слова ранят людей. Я назвал Иль шлюхой в сердцах, со злости, но я не только извинился. Я спас ее. Я вожусь с ней, как заботливая нянька. А она так и не может забыть этого слова. И я чувствую, какую боль оно ей причиняет.
— Ты не шлюха, Иль, — говорю я, присаживаясь на подлокотник ее кресла. — Ты нравишься мне, потому что ты необычная. Прости, но сложно не заметить, что ты совершенно не рада тому, что стала избранной.
— Мне странно, что кто-то этому радуется, — бормочет Иль, бросая на меня настороженный взгляд из-под полуопущенных ресниц.
Интересуется, как я отреагирую на такое заявление.
Может, сейчас и не время для серьезных разговоров, но чашка шоколада с капелькой магии творит чудеса. Иль вполне пришла в себя, да и я тоже. Грех не воспользоваться моментом, чтобы узнать, за что она так ненавидит драконов.
— Союз с драконом выгоден для людей, разве нет? — спрашиваю я. — Мы из чешуи вон лезем, чтобы угодить девушкам-избранным, а когда они становятся женами, о них заботятся, как о сокровище.
Иль тихонько вздыхает.
— Раду, если я скажу правду, ты не рассердишься? — интересуется она. — Я не хочу с тобой ссориться. Не потому что нравлюсь тебе, а потому что ты заботишься обо мне. Огорчать тебя было бы черной неблагодарностью.
Лед и пламень! И эта глупышка еще спрашивает, почему она мне нравится? Она думает о моих чувствах! Это действительно… необычно.
— Не рассержусь, — обещаю я. — Мне любопытно, расскажи.
— Когда девушку назначают избранной, ее лишают права выбора, — говорит Иль. — Ты пришел в академию, потому что ищешь жену…
— Нет, — перебиваю ее я. — Не поэтому. Здесь я занимаюсь исследованиями.
— Тем более. У тебя есть выбор, Раду. Заниматься исследованиями или искать пару. Или вообще не появляться в академии. Верно?
— Да, — вынужденно соглашаюсь я.
Иль не знает, что у меня не было выбора. Но ей и нельзя этого знать.
— А меня выбора лишили. У меня была мечта, я хотела стать врачом. А вместо этого буду инкубатором для ребенка принца.
— Инкуба… — Я задыхаюсь от возмущения. — Ты так это представляешь?!
Иль пугается так, что вжимается в кресло. И мне тут же становится стыдно, ведь я обещал не злиться. Но ее слова будят не самые лучшие воспоминания. Мать бросила меня, потому что считала, что исполнила долг? Она никогда не любила меня, потому что не считала своим ребенком?
— А разве мы нужны вам не для этого? — дерзко спрашивает Иль. — С тех пор, как я попала в академию, я чувствую себя куклой, игрушкой. Вы забавляетесь с нами, осыпаете подарками, заставляете следовать правилам. И все ради наследника. Разве нет?
— Академия создана для того, чтобы девушки легче адаптировались к нашему миру, — возражаю я. — И для поисков пары. Драконы тоже узнают вас, привыкают…
— Но драконов меньше, чем избранных! Они могут выбирать, а девушки — нет.
Тут мне сказать нечего. Я могу напомнить ей, что все девушки получают шанс жить в нашем мире, но подозреваю, что Иль возмущает их положение.
— А мне так и вовсе предстоит стать женой того, кого я увижу только на свадьбе, — ворчит Иль, сникнув. — Так чему мне радоваться, Раду?
— Почему на свадьбе? — машинально спрашиваю я.
— Как-то принц не спешит со мной познакомиться, — язвит она. — Слишком занят делами государственной важности.
Едва успеваю спрятать улыбку. Так моя Иль обижается, что принц не торопится на встречу с ней?
— Да и вообще, у меня такое чувство, что официального объявления нет, потому что за мной наблюдают, — вдруг жалуется Иль. — Раду, скажи… Ты же лучше знаешь. Если ваш король решит, что я недостойна стать женой его сына, меня оставят в покое?
Я молчу, потому что не знаю, что ответить. Понятия не имею, почему отец тянет с официальным объявлением о помолвке. Навряд ли его намерения изменятся, даже если Иль покажется ему недостойной. С точки зрения отца, все ее недостатки легко компенсируются цветом волос. Ведь блондинка обязательно родит дочь, и проклятие драконов потеряет силу.
Предполагаю, что задержка связана с покушениями, из-за которых я прячусь в академии. Отец боится вернуть меня в резиденцию. И не хочет, чтобы я «объявился» в академии. Но Иль этого не объяснить.
— Скажи… А вдруг… он тебе… понравится? — произношу я медленно.
Иль сразу понимает, о ком я спрашиваю.
— Не исключено, — говорит она. — И я надеюсь, что понравлюсь ему.
— Почему? Это примирит тебя с отсутствием выбора?
— Не представляю, как жить с нелюбимым, — признается Иль. — Но, Раду, ты не ответил…
— Еще один вопрос, Иль. А ребенок? Ваш ребенок? Его ты не полюбишь?
— Почему? — искренне изумляется она.
— Ты сказала, что считаешь себя инкубатором, — напоминаю я.
— Не я, а драконы, — возражает она. — Как можно не любить своего ребенка, Раду?
— Он родится драконом. Ты это знаешь? И свой
