же пил да нахваливал Танин компот.
Входная дверь была распахнута настежь. В сенях лежал сарафан. И что он здесь забыл, не место ему здесь. Аглая решительно вошла в избу. Ну выгонят и выгонят. Хоть убедится, что жива Таня. На Аглаю как будто бы свалился тяжелый мешок. Она закачалась, уцепилась за косяк. Из угла раздался вой. Там, в красном углу, под иконой Николая Чудотворца, сидел черный косматый шар. Он то раздувался, то худел.
— Я с добром, — сказала Аглая, — А ты?
Шар издал крик. Было в нем отчаянье и мольба. У Аглаи аж слезы вытупили. Шар растекался черным дымом. Дым поднялся к потолку да убрался в печь. Только вой остался в ушах. Домовой был, — поняла Аглая, — смерть кликал. Она огляделась. Никогда еще не попадала в танин дом. Был у них негласный уговор — Аглая к ней не приходит. Может, из-за грязных ног, а может из-за ревнивого мужа. Пол сиял чистотой, его и облизать было нестрашно. Он бы не пережил Аглаины ступни. На застеленной кровати валялись сарафаны и платки. Один Аглая узнала — тот самый, из Озерска. Аглая двинулась дальше. Изба была большой, в несколько комнат. Всюду было чисто и убрано, лоскутные половики, кружевные занавески. Казалось, что Таня убирает с утра до ночи.
— Тварь! — услышала Аглая. Она пошла на звук. Раньше бы унеслась что есть мочи.
Дверь в последнюю комнату не поддавалась. Аглая поднатужилась. Со скрипом дверь распахнулась. На полу, закрыв голову руками, лежала Таня. Над ней стоял мужчина. Он обернулся, и в этом диком перекошенном лице проступили знакомые черты. Петр — ну а кто еще.
— Пошла отсюда! — рявкнул Петр. — Не видишь, здесь разговаривают!
— Ты ее бьешь, — Аглая не шелохнулась. Внутри разливался холод. Медленно он поднимался с пяток и выше. Этот холод должен был сковать ее, но он сковал страх, что жил внутри. Доколе же терпеть от каждой мрази хулу и побои? Доколе бояться гордецов и ублюдков?
— Пошла. Вон. — Петр пнул Таню, отчего та всхлипнула.
— Аглаюшка, иди отсюда, прошу!
— Чтобы любовника твоего позвала? Да? — еще удар пришелся по Таниной голове.
Петр даже не был пьяным. Что-то в нем исказилось, будто бы и не человек вовсе. А может, Аглая раньше не видела его по-настоящему. Лицо покраснело, глаза на выкате. И за ним как будто клубится рой мух. А Таня говорила, что он красивый, когда не кричит.
— Оставь ее, — сказала Аглая. Она подошла ближе. От Петра пахло мазутом.
Петр замахнулся и на нее. Аглая уклонилась. С пола слышался танин плач.
— Господи, — шептала она, — господи!
Петр схватился за кочергу. Таня вцепилась ему в ногу.
— Нет, не надо! Петруша, не надо!..
Аглая видела, как кочерга приближается. Такого удара не пережить. На миг Аглая встретилась с Петром взглядом. Ему все равно, что будет с ней и Таней. Он таков, и этого не исправить. Этот же взгляд был у Олега. Оба думают, что лучше других, умнее и сильнее. По телу Аглаи пробежала дрожь, а Петр упал. Что-то больно ударило Аглаю по ноге — кочерга, которую Петр выронил. Аглая ничего не слышала. Должно быть звон стоял. В глаза било яркое полуденное солнце. От этого Аглае привиделась черная тень под Петром. Тень медленно таяла, пока не исчезла вовсе.
— … уходи, — донеслось до Аглаи как сквозь пелену, — немедленно, убирайся!
Краски померкли, солнце скрылось.
Таня сидела около Петра на корточках. Она подняла заплаканное лицо.
— Сейчас же уходи!
Таня, расхристанная, с синячиной на пол-лица, смела защищать эту образину. И если он ударит ее по щеке, она вторую подставит. Она будет терпеть его пьянки и придирки, она приучит к этому детей. Скоро за ее спиной пойдет шепоток: а Петр жинку-то побивает. Кто-нибудь скажет: и поделом, нет дыма без огня. Все согласятся. И когда-нибудь Петр прибьет Таню за то, что о ней ходят слухи.
— Ну и уйду, — заорала Аглая, — уйду, а он пусть дальше тебя бьет. Дура!
Таня привстала. Она дышала тяжело, как будто болело в груди.
— Он и не сможет, — сказала Таня, — ты убила его.
Лучше б он меня убил, — вдруг поняла Аглая. Ведь теперь придут за ней с вилами и огнями. И никто не защитит.
***
Аглая не помнила, как шла. Село быстро исчезло, сменившись лесом. Он пах елками и землей. Но Аглая искала другой запах. Он то появлялся, то ускользал. Она продиралась сквозь кусты, лишь бы вновь напасть на след. Гниль и водяные цветы — запах озера, запах иного мира. Когда он стал отчетливым, Аглая замерла. Здесь.
Деревья раздвинули ветки. Аглая ступила на ковер из прошлогодней осоки. Под пяткой виднелось красное пятно. Кровь Олега? Аглая отскочила. И тут она заметила странное. В озере отражалась луна. Наверху по-прежнему светило солнце, но его желтый ровный свет превращался в лунное неспокойное мерцанье. Аглая склонилась ниже. Водная рябь смяла луну. Из глубины поднималось нечто белое. И Аглая, вместо того, чтобы бежать, жадно ждала. Бабушка бы не обрадовалась.
С нее стекала вода. Мир вокруг заволокло туманом, и ничего не осталось. Только ее глаза горели, точно путеводные звезды. Аглая сделала шаг навстречу.
— Кто ты? Ты убьешь меня? Как его? Тогда быстрей. Меня все хотят убить!
Ее лицо было так близко. Она красивей Марфы, Тани и бабушки, — пронеслось в голове Аглаи.
Она смотрела на Аглаю. Она даже не моргала. От нее веяло прохладой и чем-то еще. Аглая словно видела огромную залу, заполненную водой и людьми, и кто-то сидел спиной. Он держал в руках трезубец, покрытый ракушками. Наваждение пропало, когда она вскинула руку.
— Довольно, — ее голос звучал как плеск. Можно принять за журчанье подземных источников. — Уходи, дитя человеческое.
— Ты русалка, — спросила Аглая. — ты живешь здесь? Давно?
Русалка щелкнула пальцами. Изо рта Аглаи пропали все звуки. И рада бы говорить, да нечем. Аглая словно приросла к дну. От воды поднимался невесомый туман. Квакали жабы и плескались рыбы.
— Какая ты быстрая и громкая. Не люблю таких, — русалка обошла, а вернее сказать — обплыла Аглаю. Русалка двигалась медленно и плавно. Подол ее белой рваной рубахи коснулся Аглаиных ног.
— И что делать с тобой?
Из огня да в полымя. Бабушка бы очень огорчилась. Да она и не учила Аглаю ничему. Бабушка что, просто надеялась, Аглая никогда с этим не столкнется? Бабушка желала внучке такой участи? Без волшбы и чудес, и чтоб издохнуть от голода?
— Сыта я, — русалка помолчала. Аглая смотрела на нее во
