Сажусь в кровати и тут же вздрагиваю, отчетливо ощущая, что в темной комнате я не одна.
Похоже, реально долго проторчала в ауте. Пока гигабайты перегружались из первоисточника ко мне.
Зато теперь, думая о муже, я точно знаю, как сильно Кат его боялась. До дрожи в руках… до того самого отчаяния, с которым взывала к Богу, и таки получила помощь.
Щурюсь и пытаюсь разглядеть, кто и где может быть. Опять Терриан? Или... Надеюсь, это не кто-то из врагов.
Наконец, замечаю фигуру в кресле. Сердце начинает биться быстрее. Нет, не говорите мне, что нас ждет повторение вчерашнего… он не должен… ведь перед расставанием выглядел вполне адекватно…
Слышится шорох, фигура движется, и вдруг в темноте вспыхивают два голубых огонька. До меня не сразу доходит, что это глаза, настолько неестественно они светятся. И опять их цвет далек от бирюзового.
— Кат Р-рина, — раздается из глубины комнаты, и уже в следующее мгновение он каким-то непостижимым образом оказывается рядом. Кровь стынет в жилах от подобной скорости. Разве так можно? Или, задумавшись, я просто немного подвисла?
— Терриан. Вы здесь? Разве вы не позволите мне отдохнуть, прийти в себя после вчерашнего? — говорю растеряно, изображая невинность, но мне не верят.
Хватает мою руку и подносит к губам. Слышу громкий вдох. Он меня нюхает, что ли? Бред какой-то!
— От тебя несет им… — шипит неадекватный супруг. Боже… кем?
— Господин генерал, с вами все в порядке? — я пытаюсь выдернуть зажатые в стальной хватке пальцы, но это еще сложнее, чем с Ральном. Ральн! Не о нем ли речь? Он что, учуял запах другого мужчины? Сейчас? Здесь? А раньше не чувствовал? Прошло уже много часов. — Терриан, вы меня пугаете.
На этот раз он должен знать, что страх есть. Меня и правда пробирает от странности происходящего. Некстати воспоминания Кат подсовывают новые факты. В бою муж и правда превращается в зверя. Он буквально отрывает головы своим врагам. И то, как он меня обнюхивает везде, заставляет поверить в это.
— Боиш-шься… Да… — хватает меня за шею и прижимает к подушке. Сам нависает сверху. Неужели убьет? Придушит? Или сначала… — Нет… не надо боятся…
Рука сползает вниз по шее, гладя открытый участок кожи, потом резко дергает лиф, разрывая тонкую ткань и оголяя меня почти до талии.
Нет… не хочу… да как же его остановить, чтобы снова не повторилось вчерашнее?
— Терриан… прошу вас… не надо! — хватаю его ладонь, которая уже гладит обнаженную грудь, и подношу к лицу. Как ни странно, но он позволяет. И движения его не грубые, а скорее изучающие.
— Почему? Мы же супруги. Кат Рина… расслабься… сегодня не будет больно… не надо так дрожать. Твой страх… я не могу терпеть его…
— Но я и правда боюсь. Вы знаете, какие слухи ходят о вас и ваших женщинах?
Дергается и чуть подается назад.
— Предполагаю, жуткие, раз ты так дрожишь? Но можешь не волноваться. Все это ложь… почти…
Почти?
Он снова тянется ко мне, а вторая рука забирается под юбки, касаясь бедра, и плавно ползет вверх, вызывая мурашки. Но разве я могу расслабиться, пока не узнаю, что с ним творится? Один ли это человек или… человек ли он вообще? Эти глаза… обоняние сверхмощное…
— Терриан… ну пожалуйста… давайте поговорим… прошу… Если вам неприятен мой страх… остановитесь.
Он уже успевает уткнуться носом в ямочку над ключицей и жадно дышит.
Похоже, мой запах действует на него как афродизиак. Возможно такое? Но ведь днем все было нормально. Он игнорил меня, почти не испытывая серьезного интереса.
— Не могу… хочу тебя… сейчас… всю… убрать с тебя чужой след… чтобы ты пахла лишь мной… всегда.
Сглатываю ком и снова покрываюсь мурашками.
И тут вопреки здравому смыслу мое тело начинает реагировать на него. На его руки, блуждающие под юбкой и изучающие все, попадающееся на пути, на его хриплый голос и дыхание, обжигающее кожу… на умелые пальцы, которые, вырвавшись из моего плена, начинают ласкать необычайно чувствительную грудь.
И все это независимо от моего мозга. Я не хочу его! А тело словно потеряло связь с самым главным органом, отвечающим за его действия и желания. Оно живет своей жизнью, чрезвычайно остро реагируя на мужчину рядом. Что происходит? Это ненормально! Это не просто «тело предало», это какой-то нонсенс. Оно мне не подчиняется, только ему и его желанию. Дрожит не от страха, а от безумного, аномального возбуждения.
Я в шоке… ничего не могу поделать. Меня и правда пугает такое дикое для меня явление. Все, что могу сделать, упереться руками ему в грудь, когда он снова наклоняется и впивается жадным испепеляющим поцелуем в грудь. Меня выгибает дугой от невероятного удовольствия, вынуждая застонать… получить в ответ то ли рык, то ли такой же гортанный звук.
Да это какое-то наваждение. Я понимаю, что меня просто принуждают к близости. Это ничем не отличается от вчерашнего насилия, но не могу остановить ни его, ни себя. Как доказать свое нежелание, если тело не слушается, увлажняется где надо и по-любому издает те запахи, которые чует это чудовище.
— Терриан, это нечестно! Я не хочу!
— Хочешь, я же чувствую!
— Нет! Я не понимаю, что со мной! Но я не хочу! Это против воли! Это мерзко! — меня начинает потряхивать от накалившихся эмоций, срываюсь на крик, в глазах нещадно жжет от безысходности и отчаяния. Если я не смогу доказать, что все не так, как кажется, он опять это сделает — возьмет силой.
— Это страсть, милая… меня тоже накрывает от твоей близости, — шепчет горячо, — я думать не могу — хочу ощутить тебя под собой, на себе, везде… раствориться в тебе… признайся — это взаимно, просто доверься своим инстинктам своему телу, оно не предаст…
— Нет! — кричу через силу, потому что его слова, его обжигающий шепот действуют почти так же, как и прикосновения к интимным местам, вызывая все меньше желания сопротивляться. Но я знаю, что будет потом — ненависть. Я не смогу второй раз ему простить. Насилие над волей еще хуже, чем над телом.
— Кат Р-рина!
Слезы — последний аргумент. Они прорываются наружу. Текут по щекам, заставляя всхлипывать. Тело ноет от сексуального возбуждения, а я тихо рыдаю, не приемля подобного издевательства.
И он останавливается… неверяще вглядывается в мое лицо, словно прекрасно видит в темноте, а я вижу только недоумение в васильковых глазах.
— Ты плачешь?
Молчу и только сглатываю слезы. Что толку говорить... он не в состоянии услышать, я прекрасно чувствую, как он возбуждён. Он просто не сможет уже остановиться, как не смог вчера.
От того еще обиднее…
Утром что, снова извинится? Выдаст скупую фразу, словно и не насиловал, а случайно наступил на ногу, или опрокинул стакан воды. Все просто с его стороны.
