Она, как всегда, сидела у окна, в гостиной нижнего этажа. Френни свернулась клубочком на другом конце скамьи, сжимая подушку; голубые глаза были широко раскрыты. Эстер подвинула поближе стул.
— И она просит Чиллингуорта позволить ей увеличить список гостей, поскольку семья очень большая, разветвленная, и тому подобное.
Франческа помедлила. Уже не впервые ей казалось, что хотя леди Чиллингуорт крайне довольна женитьбой сына, все же во многом с ним не согласна. Что же до приглашенных членов семьи… становилось ясно, что посторонних не будет. Кроме того, она и Чиллингуорт приходились друг другу родственниками, правда, очень дальними, но это должно было бы облегчить составление списка гостей. Разве не так?
Однако, решив не заострять внимание родных на этих подробностях, она продолжала:
— Леди Чиллингуорт пишет также, что весь штат слуг замка с утра до вечера чистит, моет и натирает мебель, посуду и полы, и в отношении порядка я могу положиться на нее. Она предлагает мне изложить в ответном письме все мои просьбы и требования и заверяет, что будет рада помочь мне советом. Вот и все. — Она сложила письмо.
Френни вздохнула:
— Звучит замечательно! Правда, тетя Эстер?
— Да, дорогая. Из Франчески выйдет прекрасная графиня, — улыбнулась Эстер. — Но сейчас нужно подумать о подвенечном наряде.
— О да! — оживилась Френни. — Наряд! Что…
— Я надену мамино свадебное платье, — поспешно объяснила Франческа. Френни всегда слишком оживлялась, когда возникали какие-то трудности. — Знаете, как в пословице «что-то старое, что-то взаймы»[1].
— Вот как? — нахмурилась Френни.
— Прекрасная мысль, — оживилась Эстер. — Нужно послать в деревню за Джилли и проверить, как оно сидит.
Френни, что-то бормотавшая себе под нос, подняла голову:
— Остается что-то новое и голубое.
— А если подвязки? — предложила Эстер.
Франческа благодарно кивнула.
— А мы можем завтра поехать за ними в Линдхерст? — Огромные глаза Френни были устремлены на Эстер.
Та, в свою очередь, взглянула на Франческу:
— Почему бы нет?
— В самом деле! — воскликнула Франческа. — Значит, завтра.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — согласилась Френни и, вскочив, широко раскинула руки. — Завтра утром! Завтра утром!
Она принялась вальсировать по комнате.
— Завтра утром купим мы Франческе что-то новое и что-то голубое!
Дотанцевав до двери, она выпорхнула в коридор.
— Папа! Ты слышал? Мы собираемся… — Голос ее замер в отдалении.
Эстер добродушно улыбнулась:
— Надеюсь, ты не сердишься, дорогая? Сама знаешь, какая она.
— Конечно, не сержусь, — заверила Франческа и, понизив голос, добавила: — Чарлз боялся, что Френни расстроится, когда поймет, что я уезжаю, но она кажется совершенно счастливой.
— По правде говоря, дорогая, вряд ли она сознает, что ты покидаешь нас. Трудно сказать, что начнется, когда мы вернемся домой без тебя. Вещи, для нас очевидные, часто остаются для нее загадкой, а всякий сюрприз приводит к очередному приступу.
Франческа кивнула, хотя не совсем понимала природу столь странной рассеянности кузины.
— Я хотела просить ее быть подружкой невесты, но Чарлз запретил.
Письмо она прежде всего показала дяде, но по поводу Френни тот был тверд, как скала.
— Он сказал, что еще неизвестно, будет ли Френни на свадьбе. Может, она вовсе не захочет идти в церковь.
Эстер ободряюще стиснула руку девушки.
— Но это не имеет ничего общего с ее чувствами к тебе. Просто бедняжка в последнюю минуту может испугаться и откажется выходить из комнаты. И в подружки невесты она, разумеется, не годится.
— Наверное, вы правы. Чарлз предложил мне попросить совета у леди Элизабет насчет подружек: я даже не знаю, есть ли у Чиллингуорта сестры.
— Сестру или кузины, учитывая, что с нашей стороны нет ни одной девушки подходящего возраста. Чарлз прав; самое мудрое — спросить леди Элизабет.
Эстер встала. Франческа последовала ее примеру.
— Немедленно напишу ответ. У меня миллион вопросов, а кроме нее, спросить не у кого.
Несмотря на тревоги Чарлза, безмятежное настроение Френни не затуманила ни одна тучка, хотя, к облегчению окружающих, восторг стал менее экспансивным и шумным. Она была целиком поглощена подготовкой к предстоящему торжеству и расспросами о женихе, его доме и поместье. Франческа отметила это с чувством, похожим на счастье. Чарлз, Эстер и Френни стали ее семьей. Она хотела видеть их на своей свадьбе. Хотела, чтобы они порадовались за нее.
Когда за четыре дня до венчания они уселись в экипаж — Чарлз и Эстер на одном сиденье, девушки — на противоположном, — Франческа была возбуждена и еще более нетерпелива, чем Френни. Им предстояло провести в пути два дня и прибыть в Ламборн на третий. Чиллингуорт настоял на этом, несмотря на все мольбы леди Элизабет дать ей побольше времени, чтобы лучше познакомиться с будущей невесткой. Правда, вдовствующая графиня никак не хотела смириться с отказом. Франческа долго смеялась над следующим письмом, где приводилась обличительная речь, которую обрушила леди Элизабет на голову сына. После первого обмена посланиями переписка между Ламборн-Каслом и Роулингс-Холлом стала весьма оживленной. Ко времени отъезда Франческа желала увидеть будущую свекровь почти так же горячо, как и красавца жениха.
Первый день прошел без особых событий. В середине второго начался дождь и вскоре перешел в ливень.
Дорогу развезло. Грязные потоки заливали вязкую глину. К вечеру лошади едва плелись. Небо затянули свинцовые тучи. Сумерки спустились рано, и дождь все не прекращался.
Карета остановилась и накренилась набок, когда кучер спрыгнул вниз, с шумом разбрызгивая воду, и постучал в дверцу.
— Что случилось, Бартон? — спросил Чарлз.
Бартон стоял на дороге. Вода струилась с его клеенчатой куртки и шляпы.
— Простите, сэр, но до Ламборна еще далеко, а лошади уже устали, да и темно совсем. Даже если вы готовы рискнуть, все равно ни зги не видать и карета наверняка опрокинется, не успеем мы проехать и мили.
Чарлз поморщился:
— Неужели нам даже негде остановиться, пока дождь не кончится?
— Вон там как раз гостиница, — сообщил Бартон, указывая влево. — Мне с кбзел все видно. Похоже, довольно чистенькая, но не знаю, есть ли там конюшня. А больше здесь на много миль ничего нет. И до города бог весть сколько.
