Много деревьев.
— Где мы?
Кийо нахмурился и осмотрелся. Затем прищурился на что-то вдали и справа. Куда и указал.
— Там дорога. — Его палец очертил яркий бетон среди покрытой инеем зелени. — И она ведёт в тот лес. — Он повернулся к ней. — Мы пойдём вдоль той дороги, но будем держаться деревьев.
— Думаешь, это Швеция?
Он кивнул.
— Когда я проверял карту на самолёте, мы летели к югу Балтийского моря.
— Но это означает, что мы можем быть в любой из стран на берегу южной стороны Балтийского моря.
— Нет. Мы перенеслись на запад.
Ниам нахмурилась.
— Откуда ты знаешь?
С замкнутым выражением лица он направился к дороге вдали.
— У меня отличное ощущение направления.
— Это волчье?
Он пожал плечами.
— Не в курсе.
Уже знакомое жжение раздражения вспыхнуло в груди Ниам. Она знала, что Кийо мог быть как Коналл, очень сильным альфой со своим талантом. Но инстинкт говорил, что было что-то большее. Как он и Фионн узнали друг друга? И почему Фионн был уверен, что Кийо именно то сверхсущество, которому хватит сил защитить фейри? Ниам была сильнее, быстрее, почти не убиваемая. Да, её можно было одолеть большой группой, и хуже, если они с железом, Кийо это доказал. Сила в количестве помогала. Но это не объясняло, почему Фионн выбрал этого парня в качестве её телохранителя.
И её тревожило то, что она получила странное видение о нём, которое не говорило ничего, кроме того, что Токио был важным.
Она думала о том миге на самолёте, когда Кийо хотел, чтобы она поделилась видением, и Ниам взяла его за руку. Она позволила себе быть уязвимой, потому что на миг ощутила необъяснимую связь с ним. Кийо отверг её. Ниам думала, что он пытался быть хорошим, как мог, но отказался утешить её. И был в этом не так хорош.
— Кто ты на самом деле, Кийо?
Он остановился и оглянулся на неё с пустым выражением лица, пока его взгляд не скользнул ниже. Он прищурился.
Хмурясь, Ниам опустила взгляд. Её белая футболка прилипла к коже, почти не оставляя места воображению. И теперь она поняла, что джинсы промокли и шуршали, как наждачная бумага о ноги.
Кийо был в схожем состоянии. Его футболка подчёркивала сильные мышцы, которые она видела в лесу в Москве. Она помнила его наготу, шрам на животе. Кто-то напал на него когда-то серебром.
Она заметила слабую дрожь.
Волку было холодно.
Ниам поняла, что на шведском острове февраль, на улице ноль градусов, а они мокрые. Земля под ними хрустела льдом, искрясь на солнце. У оборотней горячая кровь, но холод они чувствовали.
Ниам подошла к Кийо, и тот напрягся. Она протянула руку, чтобы коснуться его, и он тут же напал — сжал её запястье, не дав коснуться.
— Что ты творишь?
Игла обиды пронзила возле сердца.
Он до сих пор не доверял ей. Не доверял никому… или это из-за того, что она — фейри?
— Я хотела магией высушить твою одежду. — Ниам вырвала руку из его хватки, но он сжал сильнее. — Отпусти меня.
Его тёмные глаза смотрели в её, и подозрения в них сменялись изумлением. Кийо медленно разжал пальцы на её запястье.
— Ладно.
Желая ему помочь уже меньше, чем минуту назад, Ниам замешкалась.
Волк склонил голову, разглядывая её.
— Тебе больно?
Она запаниковала на миг, что он видел её насквозь. А потом поняла, что он имел в виду запястье. Ниам насмешливо улыбнулась ему.
— Это сложно сделать. — Она робко опустила ладонь на его плечо и направила энергию на высушивание одежды на его теле, и в его кожу, чтобы согреть.
— Почему я думаю, что это неправда? — вопрос Кийо прозвучал почти шёпотом.
Она посмотрела ему в глаза, а энергия двигалась по нему.
— Что?
— Ты сказала, что сложно. Я в этом сомневаюсь.
Увидев, что его одежда высохла, она отдёрнула руку.
— Ты про то, что я мягкая? Мягкая и слабая. — Ниам, не смотря в его глаза, прошла мимо, её одежда высыхала, пока она использовала эту же магию на себе. — Я про физически. Физически меня тяжело ранить.
Оборотень догнал её.
— Я говорил серьёзно на самолёте. Ты проживёшь дольше, если будешь думать о своём выживании. Эмоции — слабость.
Сочувствие укололо её.
— О, Кийо, что заставило тебя так думать?
Он помрачнел при виде её сочувствия.
— Не нужно снисхождения. Я достаточно взрослый, чтобы…
Подозрение вспыхнуло в Ниам от его резкого молчания. Что он чуть не выдал?
— Мне плевать, если ты старше меня. — Она ушла от интересной темы его возраста. — Но это не означает, что ты знаешь лучше. И если думаешь, что эмоции добавляют слабости, сильно ошибаешься. Эмоции делают сильнее.
— Из-за них соображаешь нелогично, совершаешь ошибки.
— Возможно, — согласилась она. — Но эмоции дают огонь. Зачем всё это без эмоций? — Она указала на мир вокруг, на их существование. — Пыл, похоть, любовь, гнев, отмщение, сострадание, амбиции, решимость… эмоции дают повод жить. Если нет, то в чём смысл?
— Ладно, не спорю. Но эмоций бывает слишком много. Ты сильно переживаешь, горюешь за незнакомцев, рискуешь собой ради них, не зная, поступили бы они так за тебя. Новости: девяносто процентов не сделают этого.
Она слышала гнев в его голосе, и он успокоил. Кийо могло нравиться считать себя лишённым эмоций, но у него было своё мнение, и его искренне злило, что она рисковала жизнью за других. Потому что это усложняло его работу, или потому что он переживал за неё? Ниам хотелось думать, что последнее, но скорее всего, дело в первом. Они всё-таки знали друг друга всего сорок восемь часов.
— Но я такая. — Она виновато улыбнулась. — И переживаю за людей.
— Даже когда они не заслуживают этого?
Она обдумывала это, пока они шли по дороге, сделанной людьми и состоящей из двух полос. Они шли у края ближе к деревьям.
— Многие заслуживают заботы. Мужчина в аэропорту в Москве… не заслуживал. Он был злом, как по мне. У него не было совести. Он не виноват, что родился таким, но виноват, что поддался тьме. Так что люди, как он, не заслуживают этого.
— А как насчёт торговца наркотиками или насильника?
Его снисхождение злило.
— Хватит всё усложнять.
— Всё уже сложно, — рявкнул он. — Во всех нас есть уровни хорошего и плохого. Ты хочешь всю жизнь взвешивать и судить, достаточно ли хочешь помочь человеку? Это утомительно и глупо.
— И мне нужно всех отгонять, как ты? — парировала она.
Кийо пожал плечами.
— Я счастливее с этим, да?
— Ты — самый несчастный
