разных мирах находятся! Как везти с одной стороны на другую ящерку, вряд ли приспособленную к холодам климатической зоны, где жила Арнетти? Нет, в последние годы неприлично тёплые зимы случались всё чаще, однако не настолько же тёплые! Да и морозы никуда не делись. И оставить когиану в Агатовой чайке Арнетти не сможет. Конечно, Дэймитри найдёт, кого отрядить присматривать за ящерицей, но как-то оно нечестно… по отношению к когиане. Сначала взяла, а потом спихнула на других, словно маленький ребёнок, не желающий ухаживать за им же выпрошенным домашним питомцем.
— Вам, наверное, когиана нужнее, — пробормотала Арнетти.
— В выводке ещё полудюжина хвостов, и каждого надо пристраивать. Здесь у всех не по одной когиане, мало кто согласится взять.
— Леда, Арнетти прибыла издалека, — попытался объяснить Бернар. — Не с другого берега, а с юга княжества.
— Коги любят тепло, — парировала русалка.
Можно поискать для ящерки аквариум… правда, она ещё детёныш и будет расти, значит, станет крупнее…
Насколько крупнее?
Арнетти представила, как по квартире будет бродить ящерица в два, а то и в три раза больше Минчика, пугать соседей, если попадётся им на глаза, есть… а что они едят, кстати? Хотя если охотятся на змей и грызунов, то, надо полагать, питаются мясом. И информацию об иномирных земноводных в интернете не найдёшь.
— Слишком дальняя дорога.
Если посадить ящерицу в крепкую коробку или ящик… предварительно проделав отверстия для вентиляции… то можно пронести её через портал. Телепортация на животных не особо влияла, скорее их пугал чересчур яркого света и дезориентировал сам переход — непонятно ведь, почему их тащат в какой-то слепящий белый овал.
— Их придётся на Еловое озеро отдавать — тоже путь не самый ближний, — Леда явно не желала упускать возможности пристроить хоть кого-то из выводка уже сейчас. — Или вовсе на Ледяную реку. И так держу половину на почте, а остальных дома, потому что в этом возрасте они больно юркими становятся, не всегда углядишь. Когда похолодает и туманы опустятся, будет полегче, они в этот сезон вялые, тихие, но после уже точно придётся отдавать.
Когиана сильнее упёрлась в корсаж хозяйки, будто пытаясь оттолкнуть её от себя, поскребла коготками, цепляясь за рукава блузки, и русалка перевела взгляд с оборотня на Арнетти.
— Берёте? Смотрите, вы ей нравитесь, а коли так, то поладите быстро. Коги легко обучаются простым командам, они очень верные…
— Это же ящерица, — Бернар на секунду возвёл глаза к белёному потолку.
— Ох уж это извечное превосходство теплокровных, бескрайнее как Изначальный океан, — состроила гримасу Леда.
И выражение шипастой зелёной мордочки казалось таким умоляющим…
Нельзя очеловечивать животных, хоть теплокровных, хоть хладнокровных, нельзя! Они звери, не оборотни с человеческим разумом и чувствами, и ощущают всё иначе, но…
Но как тут устоять, когда ящерка в открытую рвётся не к кому-то там, а к тебе?
— Бернар, пожалуйста, можно я её возьму? — попросила Арнетти. — Она побудет со мной, пока Юлисса не приедет… или не прилетит… а потом я заберу её с собой. Я буду за ней ухаживать и присматривать, она вам совсем не помешает, мамой клянусь… ой, простите! Честное слово, говорю, обещаю.
— И куда вы её заберёте — в Агатовую чайку?
— Домой. В Чайке я гощу иногда, но живу в… другом городе.
А если спросить Ройса, он сможет подсказать что дельное по уходу за когианой? Или поскольку это всего лишь ящерица, не нежить, то и внимания ловца не стоит?
Ладно, на месте разберётся.
— Ну пожалуйста! — Арнетти даже попробовала сделать максимально умоляющие глаза как у того персонажа из мультика.
— Арнетти…
— Пожалуйста-пожалуйста!
Бернар пристально посмотрел на Арнетти.
Затем на Леду, прячущую улыбку в подрагивающих уголках губ.
На ящерку, рвущуюся из русалочьих рук.
Снова на Арнетти.
На ящерицу.
И опять на Арнетти.
— Хорошо, — помедлив, выдал неохотно.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Арнетти поскорее забрала когиану из рук Леды. — Вы не пожалеете.
— Я уже жалею, — вздохнул Бернар, глядя на ящерицу с каким-то мрачным смирением с неизбежным.
Арнетти задержалась на почте, расспрашивая русалку о уходе и кормлении. Попросила ненужную чистую бумажку и, ссадив когиану на стойку, записала самое важное. Затем спрятала бумажку в карман юбки, сердечно поблагодарила Леду и вместе с Бернаром отправилась в обратный путь. По дороге начала прикидывать, как лучше следить за ящерицей в доме медведей, чтобы она действительно никому не помешала, и как размещать её в типовой двухкомнатной квартире с двумя взрослыми людьми и котом. Когиана шла быстрее и бодрее, чем раньше, словно желала оказаться как можно дальше от сверкающей в лучах солнца озерной глади, зато шаг Арнетти замедлился. Дурацкие неудобные туфли напомнили о себе как-то слишком уж резко и сразу, Арнетти начала прихрамывать на обе ноги по очереди. Морщилась и кривилась, но когда Бернар оборачивался, присматривался повнимательнее, торопливо натягивала на лицо вымученную улыбку и пыталась скрыть хромоту.
Сама виновата, никто не заставлял лично отводить когиану на озеро, тем более зная распрекрасно, что подходящей обуви нет. А теперь мучает такое ощущение нехорошее, будто трёт во всех возможных местах одновременно.
Когда по сторонам начали появляться дома оборотней, Бернар остановился и развернулся к Арнетти. Она тоже замерла и только ящерица продолжила идти как ни в чём не бывало. Дошла до ног Бернара и лишь тогда остановилась. Обнюхала обшлага штанин, издала короткий неясный звук и задрала голову, с на редкость презрительным видом изучая оборотня. Он наклонился, одной рукой отодвинул когиану с дороги и шагнул к Арнетти.
— Что же вы сразу-то не сказали? — Бернар обвиняюще посмотрел на туфли.
— О чём не сказала? — на всякий случай Арнетти предприняла попытку уйти в несознанку.
— Что обувь вам не по ноге.
— Другой всё равно нет.
— И вы проделали в ней такой путь.
— Ну если другой нет?
Бернар укоризненно покачал головой, огляделся, взял Арнетти за руку и свернул на одну из боковых тропок, ведущих к домам. Когиана дёрнула хвостом и поспешила за ними.
— Куда мы?
— Заглянем к соседям.
Часть 18
— К каким соседям?
— Хорошим.
Исчерпывающий ответ, да. Особенно в свете очевидного факта, что все жители острова считали себя соседями по отношению друг к другу.
Тропинка вывела на полянку, заменявшую
