Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
я о чем говорю?
— Неужто? А ведь он еще в соку должен быть. По возрасту, — засомневался Филиппыч.
— Точно говорю. Стороной, правда, слышал. Но от общего знакомого.
— Туда ему и дорога, — удовлетворенно сказал пенсионер с белесыми глазами.
— Что так?
— А то: яблоко от яблони далеко не падает.
— Тоже хулиганил? — спросил Никита.
— Не без того, — сказал Филиппыч, глядя в сторону.
Беседа прервалась. Пенсионеры о чем-то задумались.
О чем могли думать эти одинокие и вряд ли кому нужные старики, отжившие свой век?
Конечно, о былом.
«Того и гляди, посыплются из них воспоминания, скучные и замшелые, интересные только им одним», — с содроганием подумал Никита и решил оживить разговор в прежнем русле.
— Да… — прочувственно сказал он. — Я, конечно, не в плане оправдания, а в качестве констатации факта говорю — время было такое. Как ни крути, а молодость Юрки выпала на крутые девяностые. Многие тогда подались в братки.
Это была наводка на нужную тему. И, кажется, на нее клюнули.
— Да, было дело, — согласился самый общительный из троицы Петька. — Тяжелые были времена. Все выкручивались как могли.
— Вот и Юрке Смагину довелось отсидеть свое, — продолжил Никита. — Не выкрутился. А чему удивляться, если он еще с детства матери лишился.
— Кто это тебе сказал, что он в детстве матери лишился? — удивленно спросил Филиппыч.
— Так… Стороной слышал, — нейтрально ответил Никита.
— Опять небось от общего знакомого, — с неприязненной миной в лице сказал пенсионер с белесыми глазами.
— Ну да, — подтвердил Никита.
— Соврал он тебе.
— Михална мужа пережила этак лет на восемь. А то и десять. Как могла старалась направить сына по-правильному. Только он от рук еще с детства отбился. В отца пошел. И при нем еще сел, — сказал пенсионер с белесыми глазами и скосил глаза на главного. — Да, Филиппыч?
Филиппыч степенно кивнул головой и поставил точку в дискуссии относительно генеалогического древа покойного Юрия Петровича Смагина.
— Так что с детства семья у него была в полном составе, — сказал он.
Так появилась первая трещина в автобиографии Смагина-сына, рассказанная им доверчивой Анне Тимофеевне.
— На стреме стоял, — вздохнул Никита. — На том и попался.
— Опять соврал твой знакомый, — хихикнул пенсионер с белесыми газами. — Смага сам влез в чужую квартиру. А на стреме поставил Рогалика. Вот на пару они и сели.
— А что за Рогалик? Фамилия такая? — спросил Никита.
— Сам ты фамилия, — возмутился Петька. — Не фамилия, а прозвище. А фамилия его Рогов всегда была. Васька Рогов. Вот он был безотцовщина. И матери рано лишился. А присматривала за ним тетка.
— А у самой была своя банда таких же отпетых, — поддакнул Филиппыч.
— Так что сам видишь, какой был досмотр за Васькой. Это потом в суде учли и дали ему по нижней планке.
А не пресловутый ли это дядя Вася из Кочек?
Если да, то всё прекрасно сходится.
Юрий Смагин приехал получить с него должок, и тот с ним рассчитался по полной программе.
Как всё просто. До скучного.
И теперь ему остается рассказать обо всём Сереге и отстраниться от дела.
И что дальше?
ДЭЗы? Неужели его судьба вечно ими заниматься?
— А где он сейчас живет? Васька Рогов, — спросил Никита.
— А черт его знает. Сгинул куда-то. Всех пацанов с нашего двора жизнь разметала черт знает куда, — сказал пенсионер с белесыми глазами.
Петька ему возразил:
— А вот с Васькой Роговым дело было не так. Как он вышел из тюряги, поболтался здесь какое-то время, и тетка взяла его к себе.
— Что-то я не помню такого, — удивился Филиппыч. — И куда ж она могла его взять при своей банде в такой тесноте?
— Так у Васьки-то была не одна тетка, — стоял на своем Петька.
— Снова трёп, — махнул рукой Филиппыч и отвернулся в сторону.
— А куда она взяла его? — спросил Никита.
— А кто ж ее знает. Не видел. И никто мне не докладывал.
— Во-во, — усмехнулся Филиппыч, подтверждая тем самым, что всё сказанное Петькой пустые разговоры.
— Не в Кочки случайно? — спросил Никита.
— Может, и в Кочки, — ответил Петька. — Разве всё упомнишь?
Разговор прервался. Старики загрустили. Этот двор, где прошла их жизнь, так и остался для них единственным и последним пристанищем, и за его пределами они мало что знали.
— Мужики, а не пора ли нам возобновить мероприятие? — сказал Петька, доставая бутылку портвейна.
Филиппыч дал отмашку, и Петька принялся разливать вино. Никита накрыл свой стакан ладонью к всеобщему удовлетворению.
Они допили портвейн и предались воспоминаниям личного характера о давно минувших днях, совершенно чуждых для Никиты.
Он отчалил от гостеприимного стола.
Его уход остался почти незамеченным. Один только Петька кивнул ему на прощанье и снова включился в общий разговор.
Глава 13
Светлана пришла домой с головной болью, приняла две таблетки и сварила кофе.
В ушах у нее до сих пор стоял визг непосредственного начальника Никиты Егора Акимовича.
Увидев Светлану в коридоре, он схватил ее за руку и буквально втащил к себе в кабинет.
Опешив от такого обращения, Светлана стояла, прижавшись спиной к стене, и растерянно смотрела, как Егор Акимович бегал из угла в угол, визжал и топал ногами.
— Ты кого мне подсунула?! — орал он на всю Управу. — Это же диверсант! Фашист!
Он тряс у нее под носом лист бумаги, подписанный Никитой.
— Ты полюбуйся, что он нацарапал в так называемой Записке. Написать эту пакость он не поленился, а как работать — так его нет. Заявится, как красно солнышко поутру в контору, и потом его только и видели! Ни слуху ни духу. Если не считать вот эту гадость.
Светлана хотела взять листок с размашистой подписью Никиты, но Егор Акимович отдернул руку.
— Умник нашелся. Без году неделя работает у нас! Без понятия в голове, а всё туда же лезет! Поучать других. А вот как работать, так нет его. Так что, уважаемая Светлана Александровна, прежде чем давать советы другим, ему бы самому научиться работать. И прежде всего с людьми. А человек у нас непростой. Очень даже непростой.
Егор Акимович трясущейся рукой схватил графин с подоконника и налил себе полный стакан.
Чтоб ты захлебнулся, подумала Светлана, глядя на его дергающийся кадык.
— Нет, ты только подумай, — продолжил Егор Акимович, обтерев губы ладонью, — работали себе люди преспокойненько, так вот на тебе! Появился самый умный, самый грамотный и самый… трудолюбивый, — Егор Акимович расхохотался. — И всё раскритиковал. Он, оказывается, лучше всех знает, как и что надо делать. Новатор… — Егор Акимович посмотрел на Светлану и закончил: — Хренов.
Щеки у Светланы пылали. А Егор Акимович сел в
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
