мощные демонстрации. Студенты Колумбийского университета поддержали их справедливые требования мощной забастовкой и захватом учебных помещений. Было арестовано более 700 человек. Студенческий протест быстро перерос проблему строительства спортивного комплекса. Бастовавшие требовали повышения заработной платы негритянских и пуэрто-риканских рабочих, предоставления им права объединения в профсоюзы, приема на работу в университет преподавателей негритянского происхождения, введения курса о расовых взаимоотношениях, освобождения всех арестованных студентов и снятия с них всех обвинений, прекращения сотрудничества университета с военно-промышленным комплексом, и, в частности, с Институтом оборонных исследований.
События в Колумбийском университете свидетельствовали о массовом переходе «нового левого» к тактике сопротивления. Впервые громадное число белых студентов открыто, по-боевому выступило против расизма непосредственно в своем собственном высшем учебном заведении.
За взрывом в Колумбийском университете последовали волнения в других высших учебных заведениях, студенты которых оказались готовыми к боевым выступлениям в защиту требований свободы, равенства, против секретной деятельности в вузах американской военщины. Только с октября 1968 года по май 1969 года студенческие волнения охватили около 200 университетских городков. В ходе этих выступлений было арестовано 2300 студентов.
Куцые реформы в области десегрегации образования, проведенные в рамках закона о гражданских правах, который якобы должен был обеспечить достойное место негритянскому населению в «великом обществе», не изменили сущности американской высшей школы, построенной на классовой, расистской основе. Двери многих университетов так и остались или полностью закрытыми для студентов-негров, или приоткрылись лишь чуть-чуть. Число студентов-негров в традиционно «белых университетах» мизерно, они чувствуют себя в полной изоляции, их справедливые требования игнорируются. Предметы по истории и культуре негритянского народа США не включаются в учебные программы даже в качестве факультативных курсов.
Протест против расовой сегрегации в американской высшей школе все шире разворачивается в американских университетах. В ряде случаев он приобретает исключительно острые формы.
Так, в апреле 1969 года забастовали студенты-негры Корнеллского университета. В этом учебном заведении сегрегационные барьеры при приеме студентов были сняты в 1964 году. Однако к 1969 году в нем обучалось только 250 студентов-негров из общего числа студентов, превышающего 14 тысяч. На протяжении всех этих лет они добивались равноправного положения, введения курсов по истории и культуре негритянского народа. Но тщетно. Университетская администрация была глуха к их требованиям. Тогда они решили начать забастовку, захватив здание студенческого союза. Когда реакционно настроенные студенты университета пытались изгнать их из здания, негритянские юноши вооружились.
Буржуазная пропаганда поспешила использовать этот факт для того, чтобы еще больше раздуть шовинистическую истерию в стране, оправдать в глазах общественного мнения усиление репрессий против всего демократического студенческого движения.
Ведущие американские пропагандисты всячески стремились запугать обывателя тем «хаосом», «железной диктатурой», которые якобы неизбежно последовали, если бы «революционным студентам» удалось выполнить свою задачу — разрушить существующую ныне в США общественную систему. Объектом особенно ожесточенных нападок стали антимилитаристские настроения прогрессивного американского студенчества. Обозреватель Д. Рестон рисовал мрачную картину, которая якобы стала реальностью в случае удовлетворения студенческих требований: отмена РОТС [7] в университетах привела бы к росту милитаризма, поскольку весь офицерский корпус воспитывался бы в изоляции от общества, вне академической университетской атмосферы; отмена призыва на военную службу только способствовала бы созданию «добровольной» хорошо оплачиваемой армии, а возможно, и сильных военных отрядов «черных наемников». В своих последующих статьях Д. Рестон еще более откровенно высказался о том, что больше всего беспокоит американскую буржуазию в росте студенческих выступлений. Это, по его словам, «захват и уничтожение частной собственности».
Когда под угрозой оказываются «священные» основы капиталистического строя, буржуазия прибегает к насилию и репрессиям.
Именно в разгар студенческих выступлений в мае 1969 года бывший тогда министром юстиции Д. Митчелл заверил американскую буржуазию в том, что «движимые насилием воинствующие элементы будут наказаны по всей строгости нашего федерального законодательства».
Такого рода обещания, заявления и заверения не остаются пустым звуком. Против протестующей молодежи бросаются полиция, национальная гвардия, регулярные войска, применяющие не только дубинки и газы, но и огнестрельное оружие. Растет число раненых, арестованных, исключенных из университетов. В ходе «жаркой весны» 1969 года в конгресс США был внесен законопроект, в соответствии с которым нарушение учебного процесса предлагалось рассматривать как «преступление». Оживилась деятельность Комитета конгресса по внутренней безопасности, выполняющего функции прежнего Комитета по расследованию антиамериканской деятельности.
Однако репрессии не сломили боевого духа передовой американской молодежи и студенчества. Напротив, перед лицом репрессий усиливается стремление к большей организованности «нового левого» движения, в первую очередь движения за окончание войны во Вьетнаме.
В июле 1969 года состоялась конференция Студенческого мобилизационного комитета за окончание войны во Вьетнаме. На конференции вновь был поставлен вопрос о проведении общенациональной антивоенной студенческой забастовки. И если три года назад идея забастовки была нереальной, то 15 октября 1969 года после тщательной подготовки она состоялась в форме бойкота занятий, охватив свыше 400 американских университетов и колледжей. Около миллиона американских студентов откликнулись на призыв антивоенных организаций принять участие в мероприятиях второго вьетнамского моратория 13–15 ноября 1969 года. Многие из них шли в эти дни на заводы и фабрики, в магазины и учреждения, агитируя там за скорейшее прекращение войны и немедленный вывод всех американских войск с территории Вьетнама.
В ряде случаев к студентам присоединились преподаватели. Если полтора года назад, в апреле 1968 года, бастовавшие студенты Колумбийского университета вели борьбу в одиночку, то теперь сенат университета официально одобрил бойкот занятий 15 октября и принял резолюцию с требованием о немедленном выводе американских войск из Вьетнама.
Дала результаты и агитационная антивоенная работа, начатая несколько лет назад передовыми студентами среди американских солдат. Уже в 1966 году члены СДО и других организаций «нового левого» стали создавать кафетерии около военных баз с целью распространения среди солдат антивоенных настроений. В то время мало кто верил в возможный эффект подобных действий. Но молодые борцы против войны продолжали начатое дело. Вскоре усилиями студентов начал издаваться пресс-бюллетень, предназначенный для распространения среди солдат и содержавший обильную информацию о войне и антивоенном движении в стране.
Большое значение для роста антивоенных настроений среди американских военнослужащих имело событие в июне 1966 года, когда ефрейтор Д. Джонсон и солдаты Д. Мора и Д. Самас отказались подчиниться приказу об отправке во Вьетнам, не пожелав, как отмечалось в их совместном заявлении, стать частью «несправедливой, аморальной и незаконной войны». Вскоре их примеру последовал негритянский юноша, член Клубов Дюбуа Роналд Локман, заявивший в своем выступлении на чикагской Конференции за новую политику: «Я не поеду. Мое место борьбы дома, в гетто Филадельфии, где я родился и вырос. Меня не смогут послать за 10 тысяч миль от дома
