замерла, ожидая удара.
Но вдруг глаза у парня расширились. Рот максимально открылся, пытаясь вдохнуть. Он отпустил Валю и обеими руками схватился за свое горло. Как будто хотел сорвать невидимую удавку. Потом согнулся и упал на колени. Завалился на бок и, спустя несколько секунд, обмяк, опустив руки. Стоявший рядом Мишаня ничего не мог понять. Страх в буквальном смысле парализовал его. Но потом и он схватился за горло. Сделав три-четыре шага в сторону от тропинки, упал. И притих.
– Э! Что это? – Закричал тот, что стоял сзади Джозефа. Но тут же послышался глухой удар. Потом второй и парень рухнул лицом вниз. Рядом упала неизвестно откуда взявшаяся большая ветка.
Валя пришла в себя. Повернулась к Джозефу. Старик безучастно смотрел прямо перед собой. Потом внимательно посмотрела на Иржи. Но и мальчик был спокоен и отстранен.
– Как это получилось? – Тихим голосом спросила Валя, ни кому конкретно не адресуя вопрос. – Что это с ними? – Уже погромче. И внимательно посмотрела на Джозефа.
– Пустяки. – Старик подошел к лежащему возле него и пощупал пульс на шее. – Это Иржи им воздух перекрыл. Придушил чуток.
– Иржи, миленький, – Валя опустилась перед мальчиком на колени, – прости их, солнышко. Отпусти их, Христа ради, дураков пьяных … – начала обнимать и целовать мальчишку в щеки, – прости их, они не со зла … – захлебнулась в слезах Валя.
Лежащий на тропинке парень резко закашлялся. Потом сел, подтянул колени к подбородку и обхватил голову руками. Похоже, он ничего не мог понять.
Иржи улыбнулся и обнял Валю за шею. Валя улыбнулась в ответ.
Мишаня закашлялся. Встал на корточки головой вниз. Его тошнило. Третий издал протяжный стон.
Валя поднялась, взяла Иржи за руку:
– Обедать пора. Проголодался? – Проходя мимо сидевшего на тропе парня, замахнулась на него сумкой. – У-у, козёл! – но не ударила. А парень по-прежнему сидел, обхватив голову руками, безучастный ко всему.
На остановке в ожидании автобуса, Джозеф подошел вплотную к Вале:
– Не могу понять вас, Валюша. – Понизив голос, чтобы стоящие неподалёку случайные попутчики ничего не расслышали. – Почему вы пожалели этих подонков? Они бы вас не пожалели …
– Ну, поймите, дедушка Джо, – начала оправдываться Валя, – ну, выпили парни лишнего, жарко, развезло их, а так они не -…
Всё равно не пойму, – не стал дослушивать Джозеф, – и никогда не понимал вас, русских.
Валя остановилась на полуслове и вопросительно посмотрела на старика.
– После войны в крупных городах Германии ваши солдаты кормили население, хотя сами голодали. На площадях стояли полевые кухни, хотя логичней было поставить там виселицы. Врага надо добивать. – Джозеф тяжело выдохнул. – Но мои дети, возможно, не умерли голодной смертью благодаря этим полевым кухням. – Как бы самому себе в полголоса добавил старик.
– У Вас есть дети? – с восхищением от неожиданности спросила Валя.
– Были.
– Ой, простите …
– Нет, ничего такого. Они прожили долгую жизнь и умерли в преклонном возрасте.
Джозеф отошел от Вали. Но Валя сама подошла к нему, дотронулась до плеча:
– Дедушка Джо, Вы только Володе ничего не рассказывайте про сегодняшнюю поездку. Пожалуйста! Я сама потом расскажу.
***
Как ни хотелось мне задержаться на денёк в Питере – городе моей студенческой юности – но я был в цейтноте. Поэтому всю дорогу из Питера в Хельсинки ни о чем думать не мог. Предавался воспоминаниям. Никакого плана действий у меня так и не сложилось. В походном рюкзаке лежало два «козыря»: планшет Иржи с множеством отпечатков мальчишки и старика и кредитка старика. Единственная мысль, прочно засевшая у меня в голове: избегай камер наружного наблюдения.
И вот я брожу по крупному торговому центру Forum, жалея о том, что не взял с собой Валю. Её радости хватило бы мне на подзарядку. Кстати о подзарядке, пора подкрепиться. Сел за столик на фуд-корте со стандартным фастфудовским набором, натянул медицинские перчатки и достал планшет. Итак, представление началось! Сервис покупки билетов в Стокгольм и Осло. Заказываю билеты и расплачиваюсь кредиткой Джозефа. Ожидаемо, транзакция отложена из-за недостатка средств на счету. Что и требовалось доказать! Оставляю планшет с включенной трансляцией в искусственной зелени между столиками. Иду на выход, отслеживая трансляцию на смартфон, купленный на выходе с автовокзала. Сколько минут составляет время реакции? Уложились в пятнадцать минут! Мне не по себе. Честно, поджилки затряслись.
Еду в Южный порт. Но выхожу за километр до него. Маленький книжный магазинчик для туристов. Выбираю путеводители по Швеции и Норвегии. Удача! Продавщица из Латвии. Договариваюсь с ней, что был не я, а старик, фото которого я ей показал на экране своего смартфона. Цена 100 евро (знала бы она реальную цену оказываемой услуги, моего запаса наличности могло бы и не хватить). Пытаюсь расплатиться карточкой старика. Неудачно. Карточку картинно выбрасываю в урну для чеков. На выходе звоню по засвеченному телефону в австрийский санаторий, и, не дожидаясь ответа, сбрасываю звонок. Всё!
Моя программа в Хельсинки закончена. Выключаю режим робота. Домой!
10
Сразу по возвращении из «командировки в Москву» на меня навалилась куча дел. Неожиданно «Химзавод» взялся за реализацию предложенной мною схемы с удвоенной энергией. Вместе с документами на открытие корсчета, юристы предприятия привезли в банк проект договора о сотрудничестве, чем поставили наше руководство в неловкое положение. Мой отчет о командировке в пятничное утро в кабинете первого зампреда вместо планируемой пятиминутки превратился в двухчасовое совещание с привлечением замглавбуха, начальников юротдела и кредитного управления, а также главного специалиста отдела документарных операций. Председатель Правления после вступительной речи о важности работы с одним из крупнейших предприятий области и всемерной поддержки руководства на любом уровне предпочел не вникать в детали. Запланировав ежедневные утренние летучки для контроля этой работы, он удалился. Мне же после небольшой презентации направлений сотрудничества с «Химзаводом» стало очевидно, что ближайшие две недели придется в банке ночевать, не вспоминая о самом понятии «нормированный рабочий день». Похоже, кроме меня, никто из присутствующих не был заинтересован в успехе. Более того, явно проглядывало недовольство вмешательством в их летнюю расслабленность.
После совещания по привычке остался в кабинете Легостаевой поболтать о том, о сём. На дежурный вопрос «как там столица?», последовал не менее дежурный ответ «стоит, что с ней будет?». Но тут Татьяна подошла ко мне вплотную и, понизив голос, как будто делится тайными сведениями:
– По банку слухи ходят, что ты с операционисткой замутил? Как её там… – она дотронулась до моего левого предплечья и пристально посмотрела в глаза. Наверное, так раньше
