доброе волшебство. Они всегда боятся, что добро окажется сильнее. Разве могла Гингема смириться с тем, что у неё под боком, в её владениях, растёт такое чудесное дерево? Она, наверное, нашла способ избавиться от Кедра. И Кровожабу об этом, конечно, известно. Неспроста проклятый Змей так осмелел. Он думает, что на него теперь нет управы.
– Да-а, – вздохнул Трой. – И ведь он прав. Без Кедра нам с ним не справиться. И помощи просить больше не у кого.
Братья шли довольно долго и по всем расчётам вскоре должны были выйти к дороге. Трой шагал впереди, выбирая удобный путь. На одном из пригорков дорогу им преградили густые заросли орешника. Трой раздвинул ветви, затем вдруг испуганно вскрикнул и отпрянул назад. Атти, обмирая от страха, теребил его за рукав:
– Кто там Трой? Тигры?
– Нет, – Трой осторожно раздвинул кусты. – Смотри, куда мы пришли.
Атти посмотрел и тоже охнул. Перед ними на холме, среди высоких елей стоял мрачный замок, сложенный из больших каменных глыб. Над его замшелыми зубчатыми стенами возвышались угрюмые башни с узкими окнами, а внизу, на дне глубокого рва колыхалась тёмная вода.
– Замок Людоеда! – прошептали в один голос Трой и Атти.
Да, сомнений не было. Они нечаянно вышли к тому самому замку того самого Людоеда. Едва только маленькие дровосеки поняли, на чьё жилище они набрели, как им сразу вспомнились самые страшные истории о злодействах Людоеда, истории, от которых даже у взрослых мужчин стыла в жилах кровь.
Не сговариваясь, братья развернулись и бросились бежать. Им хотелось убежать как можно дальше от этого ужасного места. Они так спешили, что мчались, не разбирая дороги, и кончилось это тем, что Трой споткнулся о корень и упал, и Атти, конечно, упал тоже.
Братья сели, ощупывая свои руки и ноги и с испугом глядя друг на друга.
– Квир! Квир! – раздался сверху насмешливый голос. – Два отважных дровосека испугались пустого замка! Позор на всю Волшебную страну!
Над ними на ветке сидела всё та же белка. Или, может быть, другая, но столь же вредная и языкастая.
– Разве вы не знаете, что Людоеда давно нет в живых? – спросила она.
– Квир-квир-чувыр! – проворчал Трой, поднимаясь на ноги. – Правду говорят, что у страха глаза велики. Я совсем забыл, что здесь стоит пустой замок Людоеда.
– А кто покончил с Людоедом, вы, надеюсь, не забыли? – поинтересовалась белка. Она спустилась пониже и сложила лапки на груди. – Могу вам напомнить. Это сделал Железный Дровосек. Ваш земляк, между прочим. Я своими глазами видела, как он – вжик! – и разрубил его пополам. Уж он-то не побежал бы даже и от двух Людоедов. Так что можете не бояться, никто вас не съест. В замке теперь одни пауки живут.
У Атти загорелись глаза. Он поднял с земли слетевшую во время падения шляпу и предложил:
– Трой, пойдём в замок! Посмотрим, как жил Людоед!
– А как же Кедр? – спросил Трой, которому тоже захотелось заглянуть в замок.
– Да что Кедр! – отмахнулся Атти. – Мы всё равно не знаем, где его искать! Мы ненадолго. Только посмотрим и всё. Интересно же, Трой! Людоед же! Пойдём!
Трой всегда мечтал быть похожим на Железного Дровосека, а ведь Железный Дровосек не побоялся войти в замок и даже убил Людоеда. А теперь в замке никого не было. И Трой согласился.
– Ну, пошли.
* * *
Держа на всякий случай топоры наготове, братья приблизились к замку. Им было так страшно, что они слышали, как у них стучат сердца. Но они притворялись друг перед другом, что ничуть не боятся. К тому же, за ними наблюдала белка, и если бы они струсили, она тут же подняла бы их на смех.
Братья остановились на краю осыпавшегося рва. Замок выглядел угрожающе, но солнце светило так ярко, а птицы щебетали так беззаботно, что дровосеки перестали оглядываться, расправили плечи и решительно шагнули на подъёмный мост.
Створки тяжёлых чугунных ворот были распахнуты. Атти и Трой вошли в ворота и остановились. Широкий двор был пуст, сквозь камни тут и там пробивалась трава.
– Никого, – негромко сказал Трой, и гулкое, уставшее от одиночества эхо повторило вслед за ним: «Ого-го!»
Атти поёжился. Ему было страшно, и он старался не отставать от брата ни на шаг. Опасливо поглядывая по сторонам, они пересекли двор, поднялись по замшелым каменным ступеням, открыли скрипучую дверь и вошли в жилище Людоеда.
В замке было очень мрачно, очень пыльно и ужасно неуютно. Ни одному Жевуну не захотелось бы жить в таком угрюмом месте. Только страшный Людоед мог чувствовать себя здесь, как дома.
Сначала дровосеки осмотрели первый этаж. Больше всего их поразил очаг, над которым висел закопчённый котёл такой величины, что в него легко можно было бы засунуть четырёх взрослых Жевунов. Когда-то, не так уж и давно, их туда и засовывали. Чтобы потом съесть.
Очаг был покрыт толстым слоем пыли. Таким же толстым слоем пыли была покрыта и висящая над ним картина в дубовой раме.
Атти отыскал метлу, смахнул с картины пыль и тут же об этом пожалел. На картине была изображена ужасная толстая женщина со злыми глазами, уродливым носом и копной нечёсаных чёрных волос. Изо рта у неё торчали огромные жёлтые клыки. Она так злобно смотрела на Атти, словно сердилась на него за то, что он потревожил её покой.
– Это, наверное, жена Людоеда, – прошептал Атти, испуганно глядя на портрет. – Смотри, какая страшная!
– Хотелось бы мне знать, куда она подевалась, – сказал Трой, – Элли о ней ничего не рассказывала.
– Известно куда, – сказал Атти. – Людоед её тоже съел. Людоеды всегда так делают.
Едва он произнёс эти слова, как ему почудилось, что Людоедиха подмигнула ему одним глазом. А её скрюченные пальцы с длинными когтями как будто бы зашевелились. Казалось, Людоедиха сейчас выпрыгнет из картины и набросится на вкусных и упитанных гостей.
– Пойдём скорее наверх, – предложил Атти дрожащим голосом. – Не нравится мне эта ведьма. Она страшнее Гингемы.
Трой тоже не хотел оставаться внизу. Они поднялись на второй этаж, но не нашли там ничего интересного, кроме грубо сколоченной широкой кровати. Когда-то на ней спал Людоед.
Поднявшись ещё выше по рассохшейся винтовой лестнице, братья оказались в самой высокой башне замка. С этой
