точнее и подробнее, иначе может получиться, как с одной моей приятельницей. Прожив лет семнадцать в законном браке и устав, наконец, терпеть спивающегося мужа, она развелась и осталась с сыном в трехкомнатной квартире в центре города. В жизни у нее все было бы ничего, но вакантное мужское место никак не заполнялось. А счастья хотелось, а сердце, да и тело, просили любви и ласки, но даже любезного друга никак не получалось. И однажды, в порыве отчаяния, несчастная (по крайней мере, ощущающая себя таковой) женщина воскликнула буквально следующее: «Господи, пошли мне хоть какого-нибудь мужика!» И столько страсти было вложено в эту мольбу, что последствия не заставили себя ждать! Представьте себе, что вы возвращаетесь с работы домой, открываете ключом (заметьте, запертую!) дверь подъезда, здороваетесь с консьержкой (опять же, заметьте, охраняющей вход!) и мирно поднимаетесь в лифте к себе на пятый этаж. И вот, расслаблено роясь в сумке в поисках ключей от квартиры и стараясь не разбить яйцо столовое, купленное по пути в количестве один десяток, вы чуть ли не наступаете своей изящной ножкой на вонючего, грязного, в дугу пьяного бомжа! И где он, думаете, спит? Правильно! Именно под вашей дверью, дверью одинокой женщины, на коврике. Бог послал мужчину, заказ был прост и он выполнен! Ваши действия? Опять же верно: поскорее отменить заказ! Бедная женщина так и поступила: «Боже, ну не такого же!», – воскликнула она и, брезгливо отогнав подарок от двери, скрылась в квартире.
Поэтому, в принципе, мужики со списком поступали логично, но где взять все 15-20 пунктов в одном флаконе… Да и зарплата у всех ниже среднего…
Видя мое замешательство, владелица салона решила помочь начинающей:
– Конечно же, я понимаю ваши затруднения! Вы женщина интересная, не каждый мужчина вас удовлетворит… – от столь активной лести я окончательно растерялась и что-то просто мычала.
– Не переживайте! Послушайте, что я вам предложу! Дело близится к Новому году. У нас в клубе проводятся праздничные вечера, – с энтузиазмом продолжала Надежда, – Не выбирайте никого сейчас, раз вы в замешательстве! Платите взнос, становитесь членом клуба и записывайтесь на вечеринку! Там, живьем, и познакомитесь! – соловьем заливалась Надежда.
– Вы думаете, что это удачный вариант? – все еще сомневалась я, постепенно сдаваясь. Дело в том, что опыта подобных вечеров я не имела, однако, откуда-то из дверей подсознания выплывали туманные кадры старого, еще советских времен, фильма: актовый зал, стулья вдоль стен, на стульях сидят люди, большей частью женщины. Мужчины встречаются редко и идут нарасхват. Наряжены все очень нелепо и чувствуют все себя очень неловко.
Вечеринка оказалась презабавниейшей и ее последствия я расхлебывала еще не один месяц. Но для начала пришлось долго ехать в отдаленный район города. Отыскав нужное заведение, я с замиранием сердца вошла внутрь. Сначала всех приглашенных пропустили через раздевалку, как через санпропускник. Разоблачаться нам было отведено в малюсенькой гардеробной, где по стенам были прибиты крючки-вешалки, а сидения предусмотрены не были. В соответствии со временем года дамы снимали шубы, шапки, шарфы, платки, теплые штаны, шерстяные носки, сапоги, а кое-кто и валенки. Если слегка абстрагироваться (а это было естественным актом самосохранения в этом убожестве), то все действие было подобно массовому вылуплению бабочек из коконов.
Далее старательно наряженные с местного вещевого рынка бабочки начали дружный перелет в банкетный зал. Одеты все были не интересно, не было ни в ком изюминки: пара черных платьев, одна девица (она так потом наклюкалась, что упала в процессе танцев) – в ярко-желтом офисном костюме, остальные – темный низ, китайский верх. Диалогов дамы не вели, так как были малознакомы, только при столкновении тыловых частей и при падении на соседку при переобувании шелестело:
– Ах, простите!
– Ой, извиняюсь!
– Я не нарочно!
В полумраке зала были расставлены накрытые столы с закусками и напитками. Гостей рассаживали в определенном порядке, очевидно, подобрав наиболее подходящие пары. Моим кавалером оказался худощавый серьезный мужчина, военный на пенсии. Видимо мы, по замыслу организаторов, должны были составить пару. Хотя это было проблематично.
Все мало-мальски интересные мужчины собрались за столиком у нашей организаторши и ее подружек. Были они, судя по поведению, давно знакомы друг с другом, но разговаривали мало, а все рыскали взглядами по стаду вползших бабочек. Очевидно, как сорокопуты, выбирали жертву, чтобы наколоть пойманное насекомое на колючку в своей коллекции.
Наконец все растасовались, громко заиграла музыка и в центр зала выступила Надежда. Наряд ее был верхом безвкусицы: огромные каблуки-колодки, чулки в сеточку, гибрид юбки и набедренной повязки леопардовой масти, какие-то лоскутья, завязанные под обильной грудью и, в завершение этих радостей плоти, жуткий начес на голове. Надежда, помахала руками, привлекла к себе внимание и бодро закричала в микрофон:
– Дорогие гости! Я рада приветствовать вас на нашем чудесном новогоднем вечере! Я надеюсь, что счастья хватит на всех и никто не уйдет обиженным! Так как надежда умирает последней, а я все еще жива, то выпьем за Надежду!
– Наливай! – скомандовал сам себе мой vis-a-vis и с удовольствием приступил к процессу. Кругом захлопали пробки от шампанского, словно салют зарождающимся семейным узам. Тут и там раздавалось еще пока легкое повизгивание будущих невест в предвкушении счастья. Обстановка слегка разрядилась. Наша жизнерадостная ведущая, вооружившись бокалом, продолжала:
– Никто в этот чудный вечер не должен скучать! Поэтому второй тост мы поднимем за знакомство! Но не торопитесь пить, друзья мои! Обратите свои взоры на соседей по столику и попытайтесь отыскать что-нибудь в их глазах! Знакомьтесь! – призвала он нас и шустро опрокинула бокал. Все, повинуясь команде, загомонили и занялись знакомством:
– Иван Петрович! Прошу любить и жаловать!
– А меня зовут Марина!
– Елена Ивановна!
– Очень приятно, очень! Я – Владимир Палыч,– представился предназначенный мне кавалер, всеми силами стараясь придать своему взгляду роковые качества. Это ему практически не удалось. Комплексы неудачника в личной жизни и, в связи с этим, элементы женоненавистничества никак не хотели сочетаться с обликом мачо. Мои комплексы от нестандартной обстановки тоже массово выплыли на поверхность, поэтому я ограничилась тихим и скромным указанием собственного имени:
– Татьяна.
Все происходящее мне откровенно не нравилось, я чувствовала себя персонажем театра абсурда, словно в одной из пьес Ионеску, но деваться было некуда. Деньги плочены, процесс, что называется, пошел. А наша Надежда продолжала разогревать публику:
– А третий тост мы поднимаем, – торжественно вопила она, – как обычно, за любовь! За нее, родимую, за двигатель прогресса!..
Нужно сказать, Надя знала, что делала! Первые три рюмки, выпитые в таком темпе, быстро расслабили и сроднили публику. Люди
