царство кафеля и плитки.
Пока шёл, прикинул, что помимо локтя и затылка, у меня ноет правая лопатка и левое бедро — надо обязательно узнать имена моих… носильщиков.
Никакие дуэли, понятное дело, я сейчас не потяну, а вот подмешать им пургенчика — легко!
Зловеще улыбнувшись, я довольно кивнул — план мести готов.
Но как только я зашел в уборную, все мысли о потенциальных будущих проблемах с дворянами отошли на задний план.
Сделав все свои дела, я тщательно вымыл руки, подошёл к зеркалу и осторожно, стараясь не потревожить левое плечо, стащил с себя рубаху.
Умом я понимал — с плечом все нормально, и единственное, что осталось после той страшной раны — небольшой шрам, но ничего не мог с собой поделать.
Докторская привычка взяла верх, и я действовал сейчас максимально осторожно.
— Любопытно… — протянул я, вглядываясь в шрам.
Я точно помнил, что в прошлый раз там была тонкая ниточка шрама, но сейчас… Сейчас шрам представлял из себя круг с вписанным в него крестом!
— Эм… — не удержавшись, я скосил взгляд на плечо и неверяще покачал головой.
Шрам действительно видоизменился.
— Эй, ты тут? — едва слышно прошептал я. — Денебери? Ау?
Но, к счастью или к несчастью, мой вопрос остался без ответа.
— Что за чертовщина…
Я прикоснулся к шраму рукой и ощутил, как шрам как-то тянет, что ли? Это даже болью-то было не назвать — так, странный дискомфорт.
Теперь, хе-хе, буду как мой дед, предсказывать погоду!
Помимо тянущего чувства, я почувствовал, как от шрама идёт какая-то отрешенность и ледяное спокойствие.
В прошлый раз мне удалось подобрать точно описание… Холод? Нет, не то… Хлад? Точно, Хлад. Причем, с большой буквы.
И что-то мне подсказывало, что в этом состоянии я намного лучше буду оперировать с магическими потоками.
— А что если… — со шрамом было что-то нечисто, и на меня напал зуд исследователя.
Я навострил уши, пытаясь вызвать тот суперслух, благодаря которому сумел подслушать разговор командира Аша и контрразведчика Гарда.
Первые несколько секунд у меня ничего не получилось, а затем, будто повинуясь моему желанию, уши физически зашевелились, и я услышал храп лежащего в палате пациента.
Но самое интересное произошло со шрамом…
Он дрогнул и поплыл, превращаясь в оскаленную волчью голову!
— Ух ё…
Боль, до этого тянущая, тоже преобразовалась. Заныл не только шрам, а, казалось, вся левая рука. Следом тут же накатила слабость, и я остро почувствовал все свои недавние болячки.
— Терпи! — приказал я сам себе, внимательно всматриваясь в волчью голову.
Белые нити шрама, казалось, жили своей жизнью, едва заметно смещаясь, отчего волчья голова казалась живой.
Да, было больно и неприятно, но… ничего смертельного. Три года назад я нечаянно порвал связку и две недели «наслаждался» точно такой же ноющей болью в колене.
Неприятно, выматывающе, но… неожиданно терпимо.
Слух, нюх и даже реакция, тем временем, обострились настолько, что я чихнул от ударившего в нос резкого запаха каких-то трав.
Повинуясь внутреннему озарению, потрогал языком клыки, но, славу Богу, здесь изменений не произошло.
Слабость тем временем становилась все больше, и я с удивлением обнаружил, как амулет Легкого восстановления медленно, но верно холодеет.
— Это какая-то плата, да? — пробормотал я. — Временное усиление чувств взамен на энергию?
Судя по тому, как я впитал в себя амулет Аша, и тому, как шрам выкачивал сейчас энергию с руны Легкого восстановления, так оно и было.
— А когда артефакты закончатся, — в голове что-то щёлкнуло, и мысленный пазл сложился. — Ты будешь тянуть энергию с меня, да? Отсюда и чертова слабость!
Я, несмотря на тянущую боль в плече и отстегивающуюся левую руку, довольно улыбнулся.
Что ж, как минимум я узнал что-то о своих новых способностях, и это хорошо.
— А теперь назад…
Я сконцентрировался на том, чтобы вызвать в памяти состояние Хлада, и, спустя несколько секунд волевого напряжения, у меня… получилось!
Боль в шраме сменилась с тянущей на ноющую, а оскаленная пасть волка превратилась в крест, вписанный в круг.
— Неплохо, неплохо…
Из-за приступа слабости пришлось упереться руками в края умывальника и перевести дух.
С этими, м-м-м, опциями разобрался, но я точно помню, что во время моего общения с некромантом, шрам… пульсировал болью?
Про ощущение зависнувшей над плечом Смерти и вовсе молчу.
Я с сомнением посмотрел на свое отражение и неуверенно пробормотал.
— Может потом?
Очень хотелось отложить потенциальную встречу с Денебери на потом, а лучше и вовсе никогда его больше не слышать.
Да и потом, меня ждал Дан и такой манящий мир целительских практик!
А может некромант на меня обиделся и вовсе пропал, раз его не видно и не слышно?
Я покосился на шрам и тяжело вздохнул.
Попробовал бы кто сказать мне пару дней назад, что появившийся на плече шрам в виде вписанного в круг креста и ощущение Хлада будет меня более, чем устраивать…
Поскольку всё моё детство прошло в деревне, я привык к ранним подъемам и тяжелому труду по хозяйству.
Да, на учёбу приходилось выкраивать время вечером, когда все по дому было готово, и давалась она мне, прямо скажем, непросто.
Зато потом, сначала в городской школе, а потом и поступив в мед, я удивлялся, почему мои одногруппники оставляют всё самое сложное на потом.
Ведь гораздо практичней сначала выполнить трудные задачи, чем, дотянув до последнего, мучительно зубрить материал в ночь перед зачетом!
Наверно благодаря этой привычке, а также благодаря врожденному упрямству, я и подходил к выпуску из меда с красным дипломом.
Береги честь смолоду…
В памяти всплыли слова Денебери, и я почувствовал, как внутри меня поднимается какой-то подростковый протест.
Меня, вообще, хоть кто-то спросил — хочу ли я в их чертов род некромантов?
Нет. Нет! Зато, не успев принять меня в род, некр принялся раздавать советы и делиться «многовековой» мудростью!
Я ещё раз вздохнул и зло посмотрел на шрам.
Хочу я того или нет, но надо. Чтобы представлять границы своих возможностей, я должен раз и навсегда разобраться со своим шрамом.
Сконцентрировавшись на вписанном в круг кресте, я мысленно потянулся к Денебери, присутствие которого, хоть и не ощущал, но точно знал, что он находится где-то рядом.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем шрам запульсировал острой болью.
Состояние спокойствия сменилось дыханием Смерти, а шрам запульсировал еще сильней и поплыл, превращаясь в… череп.
«Да неужели… — виски
