и большие связи, то есть он мог себе позволить практически что угодно. Например, еще одно покушение.
— Полиции ты рассказал? — спросила она.
— Еще нет, — ответил Сэл.
— Почему?
— У Дэнни не хватает доказательств.
— И что? Пусть полиция сама ищет доказательства.
— Если сейчас сообщить полиции, об этом узнает Дон Си. К тому времени, когда полиция соберется начать хоть какое-нибудь расследование, Дон будет чист, как слеза младенца.
— Но хотя бы, если он будет знать, что это известно тебе и другим, он не повторит попытку.
— Он и так не повторит попытку.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю, что делаю, сага тіа. Позволь мне с этим разобраться.
Скарлетт начала было протестовать, но Сэл поднял руку:
— Я больше не хочу об этом говорить.
— Послушай, Сэл, — сказала она, схватившись за его запястье. — Дэнни — не Макгайвер[8]. И это — не игрушки. Дон Си пытался тебя убить. Он может повторить попытку. Надо обратиться в полицию.
— Ты слышала, что я сказал, — он отвернулся и уставился в окно.
Скарлетт стиснула зубы. Иногда он бывал просто невыносим. До одури невыносим. Если бы дело происходило в Лос-Анджелесе, в Дубае или в Париже — в любом хоть немного цивилизованном месте, она бы выскочила из машины и отправилась по магазинам, чтобы немного успокоиться.
За левым глазом начало слегка покалывать в такт пульсу, и она поняла, что приближается новый приступ мигрени.
ГЛАВА 9
Среда, 25 декабря, 07:03
Макао, Китай
Стоя в дверях спальни сына, Дон Си смотрел на спящего мальчика и про себя улыбался. Жизнь удалась. Ему очень повезло. Но успех дался нелегко. Понадобилось немало упорства, тяжелого труда и энтузиазма, чтобы превратить тридцать пять тысяч долларов наследства в многомиллиардную империю, которую он теперь возглавлял.
Наследство он получил, когда родители погибли в авиакатастрофе где-то над Скалистыми горами в августе 1955 года. Ему было двадцать три. Но вместо того, чтобы промотать эти деньги, Дон Си вложил все в лесозаготовительную фирму, узнав, что правительство провинции Британская Колумбия отдает таким компаниям в концессию огромные земельные участки по льготным ценам. Значительные прибыли позволили ему открыть фабрику по производству палочек для еды и наладить их экспорт в Японию и Китай, а затем охватить и всю Юго-Восточную Азию. В 1960 году он перевел свою штаб-квартиру из Канады на родину предков, в Гонконг, в большое здание на Натан-роуд, которую в те времена еще называли «Золотой милей». Три года спустя Дон Си присоединился к группе богатых бизнесменов, выигравших торги на монопольное ведение всеми видами игорного бизнеса в Макао. И с тех пор все, к чему он прикасался, превращалось в золото, от судоходных компаний и банков до недавно открытого парка развлечений.
И все же главной причиной, почему Дон Си считал себя самым счастливым человеком на Земле, был его сын Ка Чун. Первые две жены так и не подарили Си детей. К тому времени, когда он женился на третьей, Чжан, ему уже исполнился семьдесят один год, и он считал, что уже слишком стар, чтобы зачать наследника своей обширной империи. Но спустя несколько месяцев после свадьбы Чжан забеременела. Это был счастливейший день в его жизни, и с тех пор его сердце переполняли гордость и счастье.
Си закрыл дверь в спальню сына, потом прошел через большую комнату к кабинету Чжан. Она сидела перед компьютером и, как ему показалось, выбирала покупки.
— Пойду, выгуляю собаку, — сказал он ей.
Она родилась в Гуаней и говорила на чжуанском и мандаринском диалектах, но не владела кантонским, поэтому между собой они говорили по-английски.
— Хорошо, — ответила она, даже не взглянув на него.
Они уже давно были в ссоре после того, как она обнаружила, что во многих его казино есть комнаты, где живет узкий кружок любовниц, называющих его «хозяином». Си пытался загладить вину перед женой дорогими подарками. У него уже не хватило бы сил на очередной развод, а Ка Чуну была нужна мать.
В кухне на полу спал бело-коричневый ши-тцу по кличке Сун.
— Поводок, — сказал Си на кантонском.
Сун тут же вскочил, закружился и выскочил из кухни, а через несколько секунд вернулся, держа в зубах поводок и неистово виляя хвостом. Си прицепил карабин к нейлоновому ошейнику собаки, и они вышли на улицу.
Период с октября по декабрь был его любимым временем года в Макао, потому что было не слишком жарко и не слишком влажно. Сегодня погода была пасмурная, и океана не было видно, но ветер доносил до него кисловатый запах разлагающегося планктона и водорослей, какой обычно стоял во время отлива.
Он пересек ухоженный двор виллы и подошел к высокой каменной ограде. Сун бежал впереди, туго натянув поводок. У ворот он громко залаял.
— Тихо! — скомандовал Си и набрал код на пульте сигнализации.
Пульт пискнул. Си открыл калитку и вышел, пройдя под римской аркой. Закрывая за собой калитку, он почувствовал, как в спину уперлось что-то твердое.
— Иди вперед, — распорядился по-английски мужской голос.
— Что такое?
— Иди. Или я тебя понесу. Потому что ходить ты уже не сможешь.
Си повиновался. У его ног заливался лаем Сун. Увы, он не был сторожевым псом. Больше на улице никого не было, что и не удивительно. Час был уже поздний, а район — очень уединенный.
Незнакомец подвел его к черному минивэну, припаркованному у тротуара.
— Открой боковую дверь.
Си отказался:
— Ты хоть знаешь, что я такой?
— Я прекрасно знаю, кто ты такой, говнюк. Поэтому и пришел.
Си почувствовал резкий удар по затылку, и сознание его покинуло.
* * *
Дон Си очнулся в темной комнате. В спертом воздухе стоял запах цемента и опилок. Он попытался пошевелиться, но руки и ноги оказались привязаны к стулу, на котором он сидел. В рот засунут кляп. Где он находится? В каком-то подвале? На стройке? Сколько времени провел в отключке? Ни на один из вопросов у него не было ответа, но в горле и глазах ощущалась сухость, а это значит, что началось обезвоживание — следствие длительной потери сознания.
Он обернулся, чтобы посмотреть, что творится сзади, и тут же ощутил разливающуюся по затылку боль. Газовый светильник в дальнем углу комнаты давал достаточно света, чтобы можно было разглядеть подошедшего справа человека. Он был молод, мускулист, одет во все черное, шагал уверенно и мягко. Си тут же узнал его. За последний год он видел его достаточно часто. Его звали Дэнни Замир — боевик Сальвадора Браццы, — тот
