Симондсу, который вскоре и прибыл.
По мнению доктора, ее чем-то сильно ударило по голове, Джозеф высказал предположение, что на нее упала лестница. Возможно, так оно и было, так как лестница лежала на полу, а Джуди сказала, что когда она вошла, лестница была прислонена к стене. Но упала ли на нее лестница или кто-то ее ударил, одно было несомненно. Джуди была заперта там на ключ. Она, должно быть, открыла дверь в кладовку висевшим на гвозде ключом и оставила его в замке. Кто-то запер ее там и вытащил ключ, который так и не был найден.
Мы отнесли Джуди в ее комнату и уложили в постель. Диагноз — легкое сотрясение мозга. Доктор, заметив, что она еще счастливо отделалась, пошутил:
— Голова у вас, Джуди, крепкая. Надеюсь, сердце будет помягче?
Итак, он велел нам прикладывать лед к тому, что назвал шишкой, и теплую грелку к ногам. Пока Джозеф колол внизу лед, она рассказала мне то, что с ней произошло. Вопреки словам Джозефа, который утверждал, что Джуди спрашивала его про лестницу, она представила все дело совершенно в ином свете.
— У Эбнера где-то там в кладовке с инструментами лежал складной метр, — начала она свою историю. — Я хотела измерить шкафчик — ну, тот, который тебе прислала Лаура. Иногда несоответствие в размерах помогает обнаружить потайной ящик. Поэтому-то я взяла ключ от гаража и вышла. Один раз по дороге туда мне показалось, что слышу в кустах какой-то шум. Вероятно, это был кролик, а может быть, и что-то другое, не знаю.
Лампа в кладовке давно перегорела, поэтому, входя, я чиркнула спичкой. Внутри никого не было, если, конечно, кто-то не прятался за дверью. Да, дверь в кладовку была не заперта, и в ней торчал ключ. Я зажгла новую спичку, так как первая догорела, и в этот момент дверь сзади меня захлопнулась и от порыва ветра спичка погасла. Я громко чертыхнулась и… и это все, что я помню.
Джозеф, когда поднялся к нам наверх со льдом, внес еще большую неразбериху в это и так весьма запутанное дело своим сообщением о событии, которое показалось мне довольно странным. Он вспомнил, что, выпустив на улицу около десяти часов собак, вскоре услыхал, как они лают в кустах. Внезапно лай оборвался.
— Как будто, — закончил Джозеф, — собаки узнали того, кто там был. Вы ведь знаете, мадам, что Джок никогда бы не замолчал, если бы это был кто-то незнакомый.
Было что-то невыразимо ужасное в этой мысли — в том, что на Джуди мог напасть кто-то, кого мы хорошо знали. В довершение ко всему на следующее утро Нора заявила, что в два часа ночи, то есть четыре часа спустя после нападения на Джуди, она видела, как кто-то с электрическим фонариком бродил в зарослях рядом с гаражом. Ночь была довольно прохладной, и она поднялась, чтобы закрыть окно. Тогда-то и заметила свет в кустах. Напуганная до смерти, как все в моем доме, смертью Сары, она не стала ничего выяснять, а просто залезла снова в постель и натянула на голову одеяло.
По моей просьбе инспектор Гаррисон пришел пораньше, и Нора повторила ему свою историю.
До этого момента, как мне кажется, он был склонен считать произошедшее с Джуди случайностью, тем более что она отказывалась дать какие-либо объяснения.
— Ну же, мисс Джуди. У вас должна быть какая-то причина для того, чтобы пойти в гараж!
— Я вам уже все сказала. Мне был нужен складной метр.
— Вы спрашивали Джозефа про лестницу?
— Возможно, — ответила она легкомысленным тоном. — Но только для того, чтобы поддержать разговор.
— Эта лестница, — продолжал настаивать инспектор, — та же самая, какой воспользовался в тот день Уолтер Сомерс?
Джуди зевнула.
— Извините, — произнесла она. — Вчера я почти не спала. Это та же лестница, Элизабет Джейн?
— Да, — ответила я довольно резко. — И ты знаешь это не хуже меня, Джуди. А ведешь себя просто глупо.
Она, однако, наотрез отказалась добавить что-либо к своему рассказу, и инспектор, тяжело ступая, зашагал вниз по лестнице. Он был явно разозлен и уже не верил ни единому ее слову, за что я его совсем не осуждала.
Но Норе он поверил. Она выглядела бледной и чрезвычайно напуганной. А один раз даже пробормотала что-то о ведьминых огнях, поспешно при этом перекрестившись. Результатом было то, что он немедленно занялся кустами, а его люди почти сразу же обнаружили следы на мягкой, влажной земле справа от тропинки — как раз в том месте, где Нора видела свет.
Следов было четыре — два правой и два левой ноги, — и когда я вышла, чтобы взглянуть на них, инспектор стоял рядом и, склонив голову набок, внимательно их рассматривал.
— Очень чисто, — произнес он. — Очень красиво. Вы не замечаете в них чего-либо странного, Симмонс?
— Пожалуй, они маловаты, если вы это имели в виду.
— А что скажете о каблуках?
— Хорошо отпечатались, следы видны совершенно отчетливо.
У инспектора вырвался тяжелый вздох.
— И это все, что вы видите?! — взорвался вдруг он. — Для чего, черт возьми, я учу вас, парни, когда вы тут же все забываете?! Да посмотрите же на эти отпечатки! Неужели не видите, что это подделка?!
Он оставил совершенно поникшего Симмонса с приказом охранять следы и не подпускать к ним собак, а сам тем временем принялся, чрезвычайно напоминая при этом терьера, внимательно осматривать траву и кусты рядом.
— Этот человек, кто бы он ни был, — произнес инспектор, — сошел в этом месте с тропы, когда услышал шаги мисс Джуди. Но он оставил следы и позже о них вспомнил. Он вернулся, стер их и оставил нам другие, поддельные. Если он просмотрел хотя бы один…
Инспектор, разговаривая, продолжал осторожно переворачивать палкой сухие листья. Потом неожиданно замер и, наклонившись, поднял что-то с земли.
— Взгляните-ка! — воскликнул он. — Ведь это же ключ от кладовки с инструментами, не так ли? Так я и думал. Наш злоумышленник бросил его здесь, когда бежал.
Минуту или две он внимательно разглядывал ключ, который был самым обычным, для автоматического «американского» замка, потом недовольно проворчал:
— Чист как стеклышко. Да, парень, видно, не промах. Вытер его, несмотря на спешку, или же был в перчатках.
Мгновение он стоял неподвижно, уставившись на ключ. Затем повернулся ко мне.
— Итак, мисс Белл, думаю, здесь одно из двух: или он намеревался прикончить мисс Джуди, что представляется маловероятным,
