Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
вооружались погонщики слонов, служили не для поражения врагов, а для убийства впавшего в бешенство животного. Поражал врага лучник или пращник, сидевший позади погонщика. На крупных слонах могло размещаться и более двух человек. Надо сказать, что еще Александр Македонский лишил слонов ореола непобедимости: стойкие македонские фаланги оказались для них непреодолимым препятствием. Примечательно, что парфяне почти не использовали боевых слонов, а вот при Сасанидах эта практика возродилась. Возможно, причина кроется в более тесных торговых связях с Индией, откуда поставлялись слоны. К месту можно вспомнить приведенный выше отрывок из «Всеобщей истории» Полибия, касающийся битвы при Рафии. Полибий пишет о том, что в бою индийские слоны лучше африканских (и это при том, что африканские слоны крупнее).
Возникновение Манихейства
Создатель нового религиозного учения, которого звали Сураиком, происходил из знатной семьи. Оба родителя его принадлежали к роду Аршакидов. В двенадцатилетнем возрасте Сураику было ниспослано откровение свыше: «Ты избран для того, чтобы исправить обычаи, но пока еще ты мал и не следует тебе обращаться к людям». Дело было в 228 году, а в 240 году Сураику было дозволено начать проповедовать новое учение.
В историю Сураик вошел под прозвищем Мани, которое в переводе с греческого означает «дух», а его учение называется манихейством.
Все совершается в положенное время. Если бы Мани родился бы на одно или два столетия раньше, то его проповеди, скорее всего, не нашли бы отклика у иранцев. Однако в III веке в народе начало расти недовольство зороастризмом, не самим учением как таковым, а его жрецами, которые из духовных наставников превратились в угнетателей, давно свернувших с пути Добра. Разумеется, никакого откровения свыше Мани не получал, он просто хотел «исправить обычаи» посредством внедрения новой религии.
Манихейство представляет собой синкретическое религиозное учение, первоначально составленное из христианских и зороастрийских элементов, к которым впоследствии, по мере проповедования Мани в северо-западной Индии (там он, вообще-то, и начинал свою деятельность), добавилось кое-что из буддизма. Основу манихейства составляет так называемое гностическое христианство, в котором личное познание Бога ставится выше всего прочего (самого учения, традиций и религиозных институтов).
Мани написал 10 религиозных трактатов: 9 – на арамейском языке, а 1 – на среднеперсидском. Он заострял внимание на том, что в отличие от своих предшественников‑апостолов является прямым передатчиком божественного учения и оговаривал, что это учение не должно впоследствии подвергаться искажению (это было весьма мудро, поскольку при желании все можно исказить до прямой противоположности).
Добру и Злу зороастрийцев Мани противопоставлял Свет и Мрак, которые не имели между собой никаких связей. Воплощением света является Бог Отец, которого называют так, потому что он создал все сущее, в том числе других богов, а те, в свою очередь, создали ангелов… Свет расположен над Мраком, греховным и полным зла. Изначально Свет и Мрак были разделены границей, которая не позволяла им смешиваться. Но Мрак решил завладеть Светом и нашел способ преодолеть границу. Праведный человек после смерти уходит к Свету, а неправедного забирает Мрак… Желающие углубиться в сущность манихейства могут сделать это с помощью других источников, потому что вкратце эту сущность не пересказать, уж очень она сложная – воображение у Мани было замечательное.
Северо-западная Индия, прилегавшая к восточным границам Ирана, была выбрана для начала проповеднической деятельности не случайно. Новое учение было нужно «обкатать» где-то на окраине, набрать некоторое число последователей, а уж затем выступать в столице. Проведя в Индии около года, Мани вернулся в Иран. Со временем его известность распространилась настолько, что он удостоился внимания шахиншаха Шапура I, сына Ардашира. Шапур благосклонно воспринял учение Мани, приблизил пророка к себе и разрешил ему проповедовать дальше. Скорее всего, Шапур хотел сделать из манихейства нечто вроде противовеса набирающему силу зороастризму. Сын Шапура Ормизд I, ставший шахиншахом в апреле 273 года, продолжил политику покойного отца в отношении манихейства. Но Ормизд умер на втором году правления, а его брат и преемник Бахрам (Варахран) I оказался рьяным приверженцем зороастризма (Бахрама можно было понять, иногда одна прочная опора выгоднее двух послабее).
Встреча с Бахрамом, состоявшаяся в январе 276 года, закончилась для Мани плохо. Его заковали в кандалы и бросили в темницу, из которой он уже не вышел – то ли умер от истощения, то ли был казнен. Отрубленную голову Мани выставили над городскими воротами Гондишапура[84].
Манихейство получило распространение на Востоке среди китайцев, уйгуров и некоторых других народов, но к XV веку оно было полностью вытеснено исламом, буддизмом или даосизмом.
В Иране Мани помнят как основоположника иранской живописи. До нас дошли только иллюстрации в рукописях, но есть сведения, что он создавал и более крупные произведения, вплоть до первых иранских фресок.
Йездигерд I – Шанхиншах-Грешник
В истории любого народа есть идеальные правители, обладающие великими достоинствами, и есть их противоположности, у которых вместо достоинств одни лишь недостатки. Идеальным Сасанидом считается Ардашир-основатель, а худшим из Сасанидов – Йездигерд I, правивший с 399 по 420 год. В истории того периода много тумана, но можно предположить, что предшественник и старший брат Йездигерда Бахрам IV был убит в результате заговора знати.
К началу V века опоры государства Сасанидов изрядно расшатались. Среди знати распространились сепаратистские настроения, которые поддерживали зороастрийские жрецы, стремившиеся не к Добру, а к власти. Сам по себе распад государства был невыгоден духовной знати, но, с другой стороны, ей было выгодно любое ослабление власти шахиншаха. Можно сказать, что государство Сасанидов оказалось на грани раскола, для предотвращения которого Йездигерду I пришлось приложить много усилий. Любое своеволие, любое неподчинение приходилось карать строго и неукоснительно, вследствие чего Йездигерд I предстает в хрониках жестоким тираном. А «грешником» или «вероотступником» его прозвали из-за действий, направленных на ограничение власти зороастрийского духовенства.
Для правильной оценки личности «жестокого вероотступника» нужно учесть два обстоятельства. Первое – Йездигерду приходилось быть решительным, этого требовала сложившаяся обстановка. Второе – историю пишут образованные люди, многие из которых принадлежат к светской или духовной знати или же находятся на содержании у знати. Если знать недовольна правителем, то историки выставят его монстром. Для пущей объективности можно было бы сравнить мнения разных сторон, но, к сожалению, собственных историографов у Йездигерда I не имелось.
«Слабым местом» Йездигерда стало то, что его высшие сановники были представителями знати и потому способствовали укреплению власти шахиншаха лишь до тех пределов, которые были выгодны им. Сасанидские правители не додумались до простого решения, которому следовали представители Османской династии – надо было возвышать сторонних людей, целиком и полностью зависевших от расположения и воли правительства, а иранскую знать держать на расстоянии. Стремление Йездигерда к упрочению центральной власти его сановники использовали в собственных интересах. Выходило так, что ослабляя одни кланы, шахиншах тем самым усиливал другие. «Волы вертят головами, а повозка остается
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
