работать — катился бы, куда его бросишь. Как обычный круглый камень. А он что делает? По кругу катается. То есть божественной силы он не утратил, а вот направление…
— И что?
— И то. Кто-то нам мешает, скорее всего. Кто-то не простой… кто может даже силу повелителя нашего Аполлона превозмочь.
Чернозубый присел.
— А много таких, что могут ее превозмочь?
Пульций замотал головой.
— Откуда мне знать?
— Значит, надо починить, — с деланной веселостью сказал Чернозубый. — Я подряжался мальца поймать, а не богов превозмогать.
— Надо вернуть арцет Аполлинору, — решительно сказал Пульций. — Он сможет уговорить великого Аполлона…
Чернозубый покачал головой.
— Я очень сомневаюсь, что достопочтенный Аполлинор будет рад арцету, — сказал он. — Ему ведь, я так думаю, великий Аполлон велел действовать самому. А не доверять это… своим верным слугам, правда?
Пульций кивнул, на лице его была написана мука.
— Так что давай-ка пока не будем ничего ему передавать. Пошлем гонца, хоть бы и Волбу, он ему опишет в красках, как мы тут стараемся, но нам противодействует какой-то непонятный бог… и пусть сам решает.
Пульций решительно встал.
— Я поеду сам!
— Нет, нет, куда ты, — ответил Чернозубый. — Тебе надо остаться с нами. Ты тут нужнее, понял? Ты же наш командир, забыл?
Пульций сложил руки лодочкой.
— Пожалуйста… позволь мне!
— Нет, — коротко ответил главарь. — Собирайся.
Волба с подробными инструкциями отбыл по тому пути, по которому они пришли, а остаток отряда во главе с Чернозубым пошли по следам Веревки.
Идти пришлось недалеко. Они обогнули острый край утеса, увенчанный темно-зеленой шапкой густых деревьев, прошли по песчаному останцу и вышли на невысокий, заросший травой холм, на котором их встретил Долговязый.
— Чего нашли? — спросил у него Чернозубый.
— Ничего, — ответил тот. — Никого здесь нет. И, похоже, не было. Ни следов, ни стоянки, ничего. Веревка с ребятами обыскивают все, но вряд ли чего найдут. Я в этих делах соображаю.
— Соображаешь?
— Парнишка от нас бежал, значит должен был идти здесь. Обегать по дальнему краю не стал бы, долго и кусты, фиг продерешься. Значит должен был идти через песок. А на песке — ни одного следа. И рядом тоже — там земля мягкая. Я все обсмотрел.
Чернозубый остановился.
— Ну, не летел же он. Арцет вчера работал и показывал как раз сюда. Значит он тут был.
Долговязый пожал плечами.
— Не было. Я смотрел.
— Так, ребята, разошлись и смотрим внимательно. Ищем след. Или тропу. Или еще чего. Малец потерялся.
— Я тебе говорил, — прошипел Пульций. — Еще вчера говорил, что надо идти сразу, говорил, что хотя бы разведку послать, говорил…
Чернозубый коротко, без замаха ударил его по зубам, Пульций упал, нелепо взмахнув руками.
— Говорил — молодец, — бесцветным голосом сказал Чернозубый. — А сейчас помолчи. Понял?
Из разбитой губы Пульция текла кровь. Он исподлобья глянул на главаря и кивнул.
— Вот и ладушки. Давайте считать, что летать он не может. Значит следы должны быть. Все ясно?
Вся команда разбежалась по окрестностям, выискивая хоть какие-то признаки пребывания Азрика.
Через пару часов стало ясно — никаких следов мальчика нет.
— Получается, — сказал кто-то. — Что эта штука вообще не работала?
— Работала она, — несмело возразил Пульций. — Вы же его видели…
— Но если работала вчера, то показывала сюда, а здесь его нет.
Воцарилось молчание. Его прервал Веревка.
— Мы были там, — медленно сказал он. — И бросали этот арцет там. И он показывал сюда?
— Он показывал на гору, — сказал Чернозубый. — И мы решили, что он здесь. За горой.
— А он, значит, был на горе. Если считать, что эта штука работает.
Чернозубый встал.
— Живо, всем… обшарить эту горку снизу доверху! Мы возвращаемся на прежнее место.
Чтобы выйти на гору, пришлось обходить ее снова, так что отряд вернулся на место ночевки. Зато там следы обнаружились очень быстро. И не только на горе, но и рядом с ней и даже рядом с местом их ночлега. Уже под вечер Долговязый нашел тропу, по которой Азрик ушел на другую сторону кряжа.
— Все понятно, — Чернозубый был мрачен и неразговорчив весь день. — Я не знаю, как он обманул арцет, но день он у нас выиграл. И он явно знает, что мы его преследуем. Еще утром он перебрался через этот гребень и сейчас где-то там.
Он вынул из кармана шарик и прищурился.
— Черт бы его побрал. Следы — вот они. Если бы мы не надеялись на эту дрянь, он был бы уже у нас в руках!
Рука его дернулась, словно он хотел запустить шарик подальше. Вслед за рукой дернулся Пульций.
— Позволь мне, — тихо попросил он.
После зуботычины, которой наградил его Чернозубый, он был очень молчалив. Взяв в руку арцет, он огладил его, потом бросил на землю. Шарик ударился о землю, покатился в одну сторону, потом в другую и замер.
— Что, не работает? — ехидно спросил его Чернозубый.
— Смотри, — Пульций подобрал шарик и снова кинул его. — Утром он описывал круг. Сейчас — нет, его словно дергает в разные стороны.
— И что это значит?
— Значит, что сила Аполлона превозмогает. Не знаю, кто или что сбило его, но сейчас он возвращается в состояние, которое указывает на нашу цель.
Чернозубый хмыкнул, взял арцет и бросил его сам, внимательно проследил за описанной им траекторией.
— Пожалуй, ты прав, — нехотя признал он. — Но непонятно, когда он полностью наладится. Так что пока придется идти просто по его следам. Долговязый, завтра с утра пойдешь на склон, определишь, куда он двинул.
Долговязый кивнул. Пульций рискнул вмешаться.
— Может, не будем терять ночь?
— Мы не сможем перейти кряж ночью, — ответил Чернозубый. — Шею сломать хочешь?
Пульций затих.
— Всем спать, завтра встаем с рассветом, — скомандовал Чернозубый.
* * *
Когда остатки каравана Энимилки покидали окрестности храма, их провожала не одна пара глаз. Зума подгонял погонщиков, погонщики подгоняли верблюдов. Сам купец ехал впереди на богато убранной лошади. Азрик шел рядом с ним.
Купец и Зума уже раз пять спросили у мальчика, когда поворот. Ответить он ничего не мог — Папсуккаль покинул статуэтку и улетел вперед на разведку, так что Азрик просто шел вперед, размышляя, не стоит ли задать стрекача прямо сейчас.
Начинало темнеть, они уже порядочно отмахали от храма, Зума все с большим подозрением поглядывал на мальчика. Но, к счастью, появился Папсуккаль.
— Скоро уже, — сообщил он Азрику. — Два поворота, между холмами, а потом сразу влево.
Азрик продублировал информацию сопровождающим. Те приободрились и прибавили шагу.
Одолев два поворота и пройдя между крутыми каменистыми склонами, караван попытался свернуть влево. На первый
