гроша ломанного не поставлю, что, если ввести нас всех в курс дела, не начнется паника. Думаешь, это хорошая мысль? Паника в таких ситуациях может оказаться смертельно опасной.
Яна отрицательно помахала головой. Она уже не была ни в чем уверена.
Появления Земли в иллюминаторе все ждали с замиранием сердца. Чем ближе они были к планете, тем меньше шумов раздавалось из коридора, а когда командир по громкой связи объявил, что они скоро выйдут на геостационарную орбиту, как минимум на их палубе установилась звенящая тишина.
Не было ничего хуже неизвестности.
Яна отложила планшет в сторону, когда поняла, что вообще не помнит последние несколько десятков минут просмотренной серии. Отвлечься от тревожных мыслей не получалось. Внизу Пенелопа прилипла к иллюминатору, а Чезаре и Джузеппе снова где-то пропадали.
За стеклом показался до боли знакомый кусочек Луны. Корабли, летящие на Землю, всегда заходили на посадку в космопорт по одной и той же траектории, — и обычно этот пейзаж означал, что через полчаса они уже будут толпиться в очереди у паспортного контроля.
Она слезла со своей полки и тоже прилипла к иллюминатору.
Сердце отбивало бешеный ритм.
Пока корабль медленно и неповоротливо совершал маневр, ее воображение рисовало картины одна хуже другой. Расколотую, наполовину сожженную планету. Многочисленные кратеры от ядерных взрывов. Зияющую пустоту по форме совпадающую с Землей.
С каждой секундой картины становились все более и более апокалиптичными, но реальность, как это обычно бывает, превзошла все даже самые смелые ожидания.
Корабль завершил маневр — и ее взору предстала…
Земля. Зеленые пятна лесов, желтые — пустынь и голубые массивы воды. Умиротворенная, привычная картина даже не намекала на возможность какой-то катастрофы космического масштаба, способной вывести из строя связь в целой звездной системе.
У нее словно гора свалилась с плеч. Губы сами расползлись в радостной улыбке, и она обернулась к Пенелопе. Та застыла, на лице ее отображалась вся палитра эмоций, так, словно она не знала, что и чувствовать в этот момент.
Слабое, практически незаметное ощущение, что что-то в этой идиллии было не так, Яна без труда затолкала на задворки сознания.
— Все хорошо! Мы дома! — едва сдерживая желание завизжать от переполнявшей ее радости, воскликнула она, — Фух, после такого, я, наверное, еще пару лет никуда летать не буду! — выдохнула она и рассмеялась.
Ни капли не изменившаяся в лице, Пенни что-то тихо сказала себе под нос.
— Извини? — переспросила Яна.
— А где космический мусор? — уже громче спросила она, и радостная улыбка сползла с лица Яны так, словно ее никогда и не было.
Несмотря на проводимую последние пару десятков лет политику по утилизации космического мусора, на орбите Земли его все еще оставалось неприлично много. С годами он собирался в сгустки и создавал немалые проблемы как для гражданской, так и для военной космонавтики, — и эта тема практически не сходила с полос интернет-СМИ.
По всей видимости, до сегодняшнего дня.
Или они там внизу изобрели какой-то лазер, который, утилизировав весь космический мусор за ночь, заодно выбил связь по всей Солнечной Системе, или…
Розовая пелена спала с ее глаз — и, глянув еще раз на Землю внизу, она заметила кое-что еще:
— А где свет? — удивленно спросила она, не отводя взгляда от иллюминатора.
— Ты о чем? — так же тихо переспросила Пенни.
— Посмотри на Азию. Там сейчас ночь.
Темная, непроглядная ночь. Без единого островка электрического света.
Даже на месте стомиллионного Пекина, что обычно светился, как новогодняя ёлка, была кромешная темнота, чего уж говорить о каком-нибудь Владивостоке или Мельбурне.
Если даже из строя вышла вся энергосистема восточного полушария, что выглядело настолько маловероятным, что даже невозможным, — всегда можно было перераспределить энергию из западного и запитать хотя бы самые крупные города. Но за стеклом, на темной половине Земли, не было ни единого огонька.
Версия о том, что лазер, который сжег весь мусор вместе со связью, заодно перегрузил энергосистему всей планеты до полного отказа, с каждой секундой начинала выглядеть все менее и менее бредово на фоне того, что она наблюдала.
Чезаре и Джузеппе вернулись через какое-то время, а Пенелопа наоборот — куда-то ушла. Наверное, к тому шведу, про которого она рассказывала. Яна же продолжала сидеть и, словно завороженная, смотреть на Землю внизу.
Из пучины безрадостных мыслей ее сумел выдернуть только оживший динамик:
— Альберт на связи, — раздался из-под потолка усталый голос. Даже их командир решил, что соблюдать формальности больше нет нужды, — В общем… — он шумно выдохнул прямо в микрофон, — В общем, вы все сами видите. Связи с Землей у нас нет, и, если совсем уж честно, — и не было. Визуального контакта с космопортом тоже нет. Что случилось внизу — мы понятия не имеем, — он выдержал паузу, настолько долгую, что Яна уже было подумала, что сеанс связи окончен, прежде чем он продолжил — Заход на посадку в космопорт при таких вводных невозможен, — Что? — Мы посовещались и решили, что единственный вариант, выяснить, что случилось, который нам доступен — это совершить высадку нескольких групп на поверхность при помощи эвакуационных шаттлов. У нас не хватит свободных членов экипажа для того, чтобы укомплектовать даже пару групп, поэтому всех заинтересованных пассажиров прошу пройти в зал управления и обратиться к старшей бортпроводнице Натали О’Хэлорран. Мы будем рады любой помощи. Альберт, конец связи.
Как ни странно, этой импровизированной речи оказалось достаточно для того, чтобы зачарование, сковавшее ее, рассеялось. Она махнула головой, отгоняя последний туман.
Шум с полки напротив привлек ее внимание — Чезаре и Джузеппе, собирали вещи в два небольших рюкзака. Еще мгновение — и до нее дошло, что все это время они негромко переговаривались между собой на итальянском.
— Вы что делаете? — не придумала ничего лучше, чем спросить, Яна.
Еще более растрепанный, чем обычно, Джузеппе осекся на полуслове и обернулся.
— Рюкзаки собираем, не видишь? — с недоумением отозвался он.
— Вы на высадку?
— Да, — кивнул Джузеппе, — Хочешь с нами?
— Не знаю пока, — Яна неопределенно пожала плечами.
Завершив сборы, итальянцы покинули каюту в полной тишине, оставляя ее наедине с сомнениями.
Может быть, ей тоже стоило присоединиться? Да, не стоило себе врать — ей было страшно. Да, от одной мысли о том, что их могло ожидать внизу, у нее подкашивались колени. Но, с другой стороны, какой был смысл прятать голову в песок? Будет она игнорировать реальность вокруг, не будет — от этого ничего не изменится.
Решение было принято в считанные секунды, как с ней обычно и бывало.
Робкий голосок инстинкта самосохранения был
