или нет? С одной стороны, провоцировать панику было нельзя ни в коем случае, с другой — если он бы он направил корабль к Земле своим произволом и что-нибудь пошло бы не так, его заживо сожрали бы задолго до того, как припасы подойдут к концу и они все начнут умирать с голоду.
Ладно. Надо сказать.
— И четвертое, — внезапно осипшим голосом начал он, прерывая начавшиеся было разговоры, — Наши астрокарты больше не совпадают с наблюдаемыми частями вселенной. Почему — не знаю. Скорее всего, тоже сбой. Но строить путь, основываясь на них — это самоубийство. Так что выбора у нас в общем-то и нет. Или оставаться здесь и через пару недель дружно умереть от голода или недостатка кислорода, или отправляться на Землю.
Все возражения исчезли, так словно их и не было вовсе. Перспектива неизбежной медленной смерти от голода или асфиксии против сомнительного, но все-таки существующего шанса на то, что на Земле не все так плохо, не имела ни малейшего шанса на жизнь.
Уже через несколько часов Ал, сидя в кабине в одиночестве, выставил на автопилоте кратчайший путь домой.
О том, что их могло там ждать, он старался не думать.
Пассажир (Яна II)
Расслабленная и ленивая обстановка на корабле, стоило им выйти из варпа, стала напряженной и нервозной словно по щелчку пальцев. Одного взгляда на индикатор сети большинству хватило для того, чтобы впасть если не в панику, то близко к ней, — и следующие два дня, остававшиеся до Земли ситуация только ухудшалась. Сеть не появлялась, на членах экипажа, что как заведенные повторяли заученную мантру про сбой в основных подсистемах связи, не было лица, — и паника постепенно вырывалась из отдельных кают, тонкой пленкой опутывая все больше и больше людей.
Некоторые уже начинали поговаривать, что конец света, о котором кричали в интернете, все-таки произошел, просто немного позже, чем ожидалось. Робкие в первый день, их голоса постепенно крепли и становились на ноги, — и, что самое страшное, Яна находила в том, что они говорили, рациональное зерно, чем дальше — тем больше.
Еще немного этой неизвестности — и она побежит регистрироваться на форуме конспирологов и плодить темы про рептилоидов.
Дверь в каюту открылась, пропуская вовнутрь хмурого Чезаре. Яна подняла глаза от планшета, на котором по десятому кругу пересматривала единственный сериал, который она успела скачать, и выжидающе уставилась на него.
— Опять связисты забегали, — ответил он на ее незаданный вопрос.
Яна пожала плечами:
— Как будто в первый раз. Что говорят?
Сидевший на своей нижней полке Джузеппе подвинулся, Чезаре устроился рядом с ним и сказал:
— В этот раз вообще ничего. Я попробовал двоих в курилке разговорить, — так они на меня посмотрели, как на прокаженного, недокуренные сигареты побросали и сбежали. Вот теперь думаю, к чему бы это? Может, к дождю?
— Ты что, авгуром успел заделаться, пока я спал? — хохотнул Джузеппе.
Чезаре прыснул в кулак и, с притворным недовольством, помотал головой:
— А вот это уже оскорбление.
Яна смерила его, а затем Джузеппе подозрительным взглядом. Непонятные никому шутки были их визитной карточкой, находясь в списке странностей, замеченных за ними, который Яна вела от нечего делать, где-то между «почему Чезаре постоянно носил одежду исключительно с длинным рукавом?» и «что это за загадочная конференция, о которой они постоянно спорили, стоило им остаться в каюте одним?». К сожалению, как она ни старалась, ни одного ответа ей достать не удалось, а спрашивать напрямую было как-то неудобно.
Любопытство съедало ее изнутри весь полет. Выход из варпа и последующее беспокойство смогли вытеснить его с пьедестала ее мыслей, но сейчас оно стремительно отвоевывало свои позиции.
— Ладно, а если серьезно, — в отличие от своего то ли друга, то ли сына, то ли кем там ему Джузеппе приходился, Чезаре умел очень быстро переключаться на серьезный лад, — Я думаю, они нам врут.
— В каком смысле? — Яна вздернула одну бровь.
— В прямом. Что там говорил Киркегор? Неполадки основных систем связи, но по техническим резервным связь есть? Мы слышим космопорт и космопорт слышит нас?
— Вроде да, — кивнула она.
— Так вот, я думаю, что ни по основным, ни по резервным каналам никакой связи у нас нет и никого мы не слышим. Поэтому и экипаж такой дерганный. Поэтому и нам никто ничего не говорит.
— Такая посудина, да еще и без связи, она же как слепая… — новый день, новое открытие — оказывается, Джузеппе тоже не всегда вел себя как клоун.
По спине побежали холодные мурашки. Яна сглотнула.
— Именно, — кивнул Чезаре, — При этом, не думаю, что проблема на нашей стороне.
— Это еще почему? — удивился Джузеппе.
— Все просто. Смотри. Связисты до сих пор везде, куда ни плюнь. Ладно в варпе, связи нет — им делать нечего, но из варпа мы вышли, а их меньше не стало. Если бы что-то полетело на нашей стороне, они бы вряд ли вылезали со своей палубы. Потом — они же активнее всех избегают любых вопросов. Сложно убедительно нести чушь о том, в чем хорошо разбираешься. По совокупности я бы сказал, что это не мы не ловим сигналы извне, это извне нечего ловить.
Стройные ряды мурашек шагали по спине Яны как у себя дома. К сожалению, в словах Чезаре было больше смысла, чем она позволяла себе признать.
Его рука внезапно легла ей на плечо, выдергивая из пугающих мыслей:
— Ян, ты чего? — устало спросил он.
Сегодня он опять перебудил их всех среди ночи своим очередным кошмаром, и потом где-то шлялся до утра чтобы не мешать другим спать.
— Не знаю, — она вздрогнула, — Просто подумала, что же должно было случиться на Земле, чтобы всю связь выбило…
— Мы через пару часов будем там и все сами увидим. Не стоит себя заранее накручивать
Не стоит-то оно может и не стоит, но у нее не получалось — и сознание заволакивала плотная нервная дымка.
И… Это что? У него на ладони шрам что ли?
Заметив, куда она смотрит, Чезаре небрежно махнул рукой:
— А, это. Не обращай внимания, на нож случайно напоролся, — он сел рядом с ней и продолжил, — В конце концов, кто сказал, что я прав? — усмехнулся он, — Может быть, сбой действительно у нас, у команды не получается его самостоятельно исправить, а у меня просто разыгралась паранойя.
— Они могли, в конце концов, хоть что-нибудь нам сказать! — взорвалась Яна.
— М-м-м, двести человек, запертых в космическом корабле посреди безвоздушного пространства. Я вот и
