в форму из песочного теста выложила курицу, грибы и запекла под сырной шапкой. В процессе приготовления вновь поймала на себе скептичный взгляд Пита.
Водрузив ужин на поднос я посчитала свою работу на сегодня выполненной. Внезапно в кухню ворвался встревоженный Клод.
— Чего расселась? — спросил он. Надень чистый передник и неси ужин лорду!
— А как же Рита? — удивилась я. — Она же это делает обычно.
— Поскользнулась она на мокрой дорожке, ногу потянула. Не может по лестнице скакать туды-сюды, да еще и с подносом. Так что давай, сама носить будешь еду.
— Но как же, я даже не знаю куда идти, — пробормотала я.
— Пойдем, — велел Клод, — первый раз покажу дорогу, а потом сама.
Делать нечего, я взяла поднос в руки и на негнущихся от волнения ногах впервые пошла по лестнице на господский этаж.
6.2
Наверху все было просторнее и светлее. Светлые стены, много золота в декоре. Даже лестница, ведущая с этажа для слуг к верху изгибалась, становилась шире и богаче. Мы вынырнули из небольшой арки в широкий коридор. Здесь было несколько дверей и выход на широкую лестницу и богато обставленный холл.
— Там большая парадная столовая, — махнул рукой Клод, — но для семейной трапезы используют малую или голубую столовую.
— Здесь рабочий кабинет лорда, а вон там — мой. Ты всегда можешь обратиться ко мне лично с какой-то просьбой, — покровительственным тоном говорил управляющий.
Мы прошли к столовой, где уже ждал лорд Траверти.
— Сир, Рита приболела, поэтому ужин подавать пока будет повариха, которая его и приготовила, — начал объяснят Клод
— А, Лина, светлого вечера, — улыбнулся лорд.
Кажется, управляющий удивился, что хозяин знает временную прислугу по имени. Если честно, сама не ожидала, что он запомнит.
Присела, изобразив вежливый поклон и выставила перед лордом блюдо с жульеном, графин с морсом и поджаренный хлеб.
— Выглядит аппетитно, — сказал лорд, — Клод, можешь идти пока. Лина сама все уберет.
— Да, Ваша светлость, — поклонился управляющий, посмотрел на меня подозрительно и покинул столовую.
Я же не знала куда себя деть и как правильно встать. В волнении теребила края передника и не смела поднять взгляд.
— Очень необычно и вкусно, Лина, ты искусный повар.
— Благодарю вас, Ваша светлость, — проговорила я.
— Патрик. Когда мы наедине можешь называть меня Патрик, — сказал лорд.
Я подняла взгляд на мужчину. Что он имеет в виду под “наедине”? От этих мыслей кровь прилила к лицу.
— Как можно, Ваша светлость! — возмутилась я. — Я простая служанка, а вы лорд, хозяин этих земель.
— Я не знаю, кто ты, — лорд вытер губы салфеткой, — но явно не простолюдинка. За все дни, что ты готовишь, ты ни разу не повторилась, и едва ли я знаю название половины этих блюд. Многие из них не подают в нашей стране, например вот это.
Он указал на пустую тарелку. А я поняла, что, пытаясь быть оригинальной, навлекла на себя беду.
— Лишь однажды я ел такое блюдо. Название у него странное, заморское “Жулен”, кажется. Так вот герцог, в чьем доме был прием, сказал, что кухня полностью подчиняется его жене, которая прибыла из далекой страны. И она покорила его необычными блюдами со своей родины.
— Может быть моя матушка трудилась на кухне в том имении, — предположила я, — мои воспоминания о детстве обрывочны, но не похоже, что я родилась в этих краях.
Кажется, эта версия немного успокоила лорда, потому что его взгляд потеплел.
— Надеюсь, что ты не шпионка. А даже если так, то не хотелось бы, чтобы память к тебе возвращалась.
— Почему? — удивилась я.
— Мне нравится, как ты готовишь. А еще есть в тебе что-то неуловимое, загадочное и благородное. Я бы хотел, чтобы ты и дальше была моим поваром. Личным.
От его последних слов мурашки побежали, и я снова залилась румянцем. Зачем он такое говорит бедной девочке? Надеется, что если девушка искушена в любви и является шпионкой, то непременно захочет сблизиться с лордом, чтобы выведать важную информацию?
— Надеюсь, что я правильно понимаю ваше предложение, Ваша светлость. И я согласна только в той его части, что про повара. Про личное — это не ко мне.
— Вот видишь! — рассмеялся лорд. — Простая служанка даже не уловила бы нюансов и не поняла бы предложения. А ты оскорбилась, значит, тебе знакомы тонкости светской беседы.
— Простите, Ваша светлость, — сказала я, забирая поднос и пустую посуду, — это случайно так получилось. Я и читать-то не умею, откуда мне такое знать.
Я поспешила удалиться, пока лорд Траверти не остановил меня и не продолжил допрос.
6.3
Спокойно пойти и лечь спать после такого разговора с лордом не представлялось возможным. Руки мелко дрожали. Да что там руки, у меня и ноги подкашивались!
Я не первая попаданка в этом мире? А что если девушка, в чье тело я попала, действительно была родственницей той женщины? Я не спросила ее возраст, но это могло быть как-то связано. Только вот что я, то есть она, делала в этом месте?
Вопросов было слишком много, а ответов я не находила. Слуги уже давно разошлись по своим комнатам, а я все никак не могла взять себя в руки. Надо было куда-то деть эту энергию. Я уже даже стиркой внеплановой занялась, но адреналин не давал покоя.
Я вернулась на кухню и бездумно передвигала посуду, пока в голову не пришла идея налепить вареников. Все, что мне было нужно — это тесто и подходящая начинка. Картошка с грибами вполне подошли.
А пельменное тесто было идеальным решением для того, чтобы избавиться от стресса. Монотонные движения успокаивали и приводили мысли в порядок.
Я задумалась о причине моего сюда перемещения. Может быть есть какая-то причина или закономерность? А может быть я и назад могу попасть? Надо бы как-то выяснить, кто я и откуда. А еще этот медальон, наверняка он ценный и что-то значил для несчастной девушки.
— Так и знал, что ты не спишь, — лорд Травети неслышно вошел в кухню.
В тишине его голос прозвучал как удар колокола. От неожиданности я вздрогнула.
— Ваша светлость, — я стряхнула муку с рук.
— Снова что-то интересное готовишь? — он оглядел стол, — Я же просил звать меня Патрик.
— Если кто-то услышит такое обращение, то подумает, что у нас с вами неподобающие отношения, — сказала я, на всякий случай отступая на шаг.
— Какая ты пугливая, — лорд миролюбиво отошел назад и даже руки поднял, словно показывая, что не представляет опасности.
— Ты не
