пришла к Павлу.
— К папе?
Она всегда злилась, если я не признавала в отчиме отцовскую фигуру. Я проигнорировала ее просьбу.
— У меня не так много времени, пусть охрана меня пустит, а сама можешь идти по магазинам или на свой фитнес.
— И о чем ты хочешь поговорить с папой? — включилась матушка в разговор, жестом показывая охраннику, что тот может удалиться.
Через мгновения его уже не было в поле зрения, и я без всяких препятствий преодолела турникет.
— Просто беседа отца и дочери. Ты ведь таких отношений хотела внутри семьи?
Я резко посмотрела ей в глаза, но увидела там только удивление. По-моему, она услышала вызов в моем голосе.
— Могла бы со мной побеседовать. Я ведь женщина, только я могу тебя понять, — хихикнула она и провела рукой по моим волосам.
Как жаль, она говорила со мной о понимании, при этом упорно продолжая игнорировать каждую мою просьбу и потребность.
— Я хочу поговорить о своей карьере в этой компании, — выпалила я самую нелепую отмазку, на которую только была способна.
Женщина громко засмеялась.
— Зачем тебе эта карьера с таким мужем как Марк?
— К счастью, он мне не муж.
— Но скоро станет им.
— Мама, — я резко оборвала ее, — хватит об этом.
На удивление, она даже не стала продолжать тему, лишь демонстративно цыкнула и отвернулась.
Мы подошли к лифту, и вдруг матушка замерла на месте.
— А знаешь, может ты и права. Видимость работы тоже надо создавать, мужчины любят, условно независимых женщин. Поработаешь у Пашки для вида, так сказать.
Очередная порция унизительных советов от матери была воспринята мною с глубокой досадой. Зато теперь она не будет ждать меня шоппинг, и я смогу посвятить время своим делам.
— А я поеду в город к девочкам, — у нас сегодня магазины и спа.
Эх, мама! Я посмотрела на ее беззаботное лицо и мне стало так больно! Почему я раньше не видела насколько она эгоистична? Да, она, вероятно, любила меня. Но себя любила во сто крат сильнее.
— Хорошо тебе провести время, — через силу улыбнулась я, позволяя матери меня обнять.
— Ты же помнишь, что я люблю тебя? — уточнила она прежде, чем я укатила наверх.
Я уже слышала сегодня эту фразу. Марк шептал ее Леле перед тем, как устроить незабываемое соитие на нашем диване. Эта фраза становилась просто маркером лицемерия.
— Да, мам, я тебя тоже, — ответила я грустно, зашла в лифтовую кабину, и, бросив на нее снисходительный взгляд, отправилась к отчиму.
5.3
— Я не отниму у тебя много времени, — с порога заявила, врываясь в кабинет отчима.
Он явно был ошарашен, во-первых, моему внезапно появлению в его офисе, во-вторых, моей наглости.
— Доминика, не ожидал тебя здесь увидеть, — произнес он, отрываясь от экрана монитора, — присаживайся.
Но мне не нужно было его разрешение. Я плюхнулась на гостевое кресло раньше, чем он успел осознать, что в его кабинет ворвались нежданные гости.
— Я знаю, что твоя компания на грани разорения.
Павел дернулся, чтобы возразить, но я его остановила:
— Как ты планируешь ее спасать?
Бизнесмен улыбнулся. Мы никогда не были с ним близки, потому появлении меня в амплуа упертой Доминики, что прет, как танк, наверняка развеселили его.
— Да, компания испытывает ряд трудностей, потому мы все рассчитываем на твой брак с Мельновым. Инвестиции их семьи могли бы дать новый толчок для роста, и мы бы пережили кризис.
— Не будет брака с Мельновым, — заявила я жестко и уставилась на отчима, прожигая его гневным взглядом.
— Что ж, силой я тебя, конечно, не заставлю, но подумай о том, что не только ты останешься без гроша. Это будет проблемой и для всей семьи: для твоей матери и сестры.
Он звучал убедительно, и хотя, признаюсь, жизнь в бедности манила меня куда больше, чем совместный быт с Марком, лишать моих близких жизни в достатке, я не хотела.
— Доминика, ты умная девушка. Этот брак сделает тебя невероятно богатой, ты будешь распоряжаться ресурсами двух огромных валютных фондов, сможешь путешествовать, открыть свое дело или вообще никогда и ничего не делать. Твой Марк чистая формальность на пути к роскошной жизни. Что бы он ни сделал, рассмотри брак с ним хотя бы с точки зрения бизнеса.
— Хочешь сказать, нет ни одного способа сохранить нашу компанию без этого унизительного брака? — мне крайне важно было понять, насколько Павел готов мне помогать.
— Нет. Марк самый быстрый и простой способ избежать неприятностей.
У меня задергался глаз. Значит им легче отдать меня в рабство, чем самостоятельно бороться за честь и достоинство компании? Конечно, всегда проще спихнуть все на другого, особенно, если этот кто-то тебе безразличен. Ну ничего, сейчас я покажу, что и в его жизни уже не все так гладко.
— Дорогой, Павел, — ехидно улыбнулась я и потянулась за папкой, что лежала в сумке, — говоришь, Мельнов обещал тебе инвестиции в нашу компанию после заключения брака с его сыном?
— Совершенно верно. Он предложил несколько миллионов.
Я в голос рассмеялась, наблюдая за тем с какой опаской косился на меня отчим.
— Боюсь, это тебе придется инвестировать миллионы, чтобы не провести остаток своих дней за решеткой, — я бросила на стол перед мужчиной толстенную папку с компроматом.
— Тут такая красота, просто загляденье. Павел, ты просто подарок для налоговой, да и твои переписки с бывшей женой явно не только на тему совместного имущества.
Лицо отчима исказила злоба.
— Откуда у тебя это?
— Забрала сегодня утром из сейфа Марка, — я сверкнула улыбкой, чувствуя превосходство, — гораздо интереснее откуда это у Марка?
— Хочешь сказать, они собирали на меня досье? — бизнесмен отвернулся к окну и, скрестив руки на груди, задумчиво устремил взгляд на небо, словно оттуда должно было прийти решение от внезапных проблем.
— Конечно нет, просто книгу о вашей жизни хотели издать. Так сказать, к юбилею, — саркастично заявила я и принялась расхаживать по кабинету.
— Давай без своей дерзости, — недовольно рявкнул Павел, — не знаешь, как давно они начали под меня копать?
— Не знаю, но они явно хорошо поработали. И, думаю, что моя свадьба с Марком не помешала бы им его обнародовать.
— Так и знал, что нельзя связываться с бывшим ментом.
Павел со всей силы стукнул кулаком по столу. Стеклянная фоторамка с изображением нашего семейства разлетелась вдребезги.
— Да уж, наверняка и переписки твои Мельнов запросил у своих бывших коллег. А впрочем, какая разница теперь, да? Я выйду замуж, буду жить в достатке, а ты присядешь, мать останется без
