«Викторианских трофеях». Он взглянул на меня своими счастливыми коричневыми глазами – от этого выражения я всегда жалела, что не видела его щенком. Я не могла даже представить, каким он был милашкой. И часто задавалась вопросом, был ли он таким же сварливым, когда был милым маленьким щеночком, или же его теперешний характер сформировался из-за переживаний, которые он испытал до появления в моей жизни.
Мы обошли водяное колесо и подошли к деревянному крыльцу. Ступеньки вели к магазинам. Ватсон завилял хвостом. Он просто наслаждался, прыгая по ступенькам. Такое поведение было для него типично, только если неподалеку была вкусняшка, или Барри, или Лео. Однако, возможно, он знал что-то, о чем я пока не догадывалась. Может быть, он учуял запах вкусностей, доносящийся из-за дверей волшебного магазинчика.
– Я рада, что хотя бы ты не переживаешь. – Я остановилась и почесала его за ушком. – Было бы замечательно, если бы ты мог говорить и помочь мне, раз уж ты в таком хорошем настроении.
Он не ответил, а лишь продолжил улыбаться, высунув язык, затем отпрыгнул от меня и направился прямо к двери «Алаказама».
Может, он и не умел разговаривать, но в такие моменты я была уверена, что он понял все, что я сказала.
Когда мы подошли к стеклянной входной двери, у меня возникла мысль, от которой мне моментально стало спокойнее. Марк сегодня наверняка не вышел на смену в «Алаказам», ведь только вчера убили его девушку. Конечно.
Может быть, мое облегчение означало лишь то, что я еще бо́льшая трусиха, чем я думала. Ведь если мне правда нужно было раскрутить зацепку, я должна была поговорить с Марком. Однако… это не обязательно. Лучше даже сначала узнать информацию про Марка от сотрудников магазина, а потом говорить с ним лично.
Почувствовав себя лучше, я открыла дверь, придержала ее для Ватсона и зашла следом.
Я остановилась у порога и стала оглядываться по сторонам. Моя душа затрепетала. Помещение было небольшим, и само здание было построено так, что по обеим сторонам лавочки находились более крупные магазины, так что стены здесь были наклонены практически в случайном порядке. Изнутри это выглядело так, словно два треугольника придавили друг к друга, а посередине образовалось место для маленького магазинчика. Каждая перекошенная стена была выкрашена в разные цвета: сливовый, малиновый, сапфировый и цвет яркой календулы. Серебряные завитки и звезды кружились по стенам, словно кто-то прямо сейчас у меня на глазах читал заклинание.
Когда я закончила рассматривать эти потрясающие стены, я не могла определиться, на чем теперь задержать взгляд. Раньше я думала, что магазин Персиваля и Гэри переполнен до краев, но по сравнению с этой лавочкой их магазин был пуст. Любой другой магазин в подобном стиле казался бы чересчур аляповатым. Но не этот. Мне правда казалось, словно я попала в чулан волшебника. На стеллажах из железа и стекла были разбросаны всякие безделушки. Рядом с пузырьками сушеных трав и цветочных лепестков блестела коллекция хрустальных шаров. В резных рамах висели винтажные постеры волшебников. На другом конце магазина за стеклом сидела одна из тех старых механических гадалок, которой нужно вставить монетку, чтобы получить предсказание. Вокруг нее вспыхивали огоньки, как на мини-карнавале. Повсюду висели костюмы, некоторые на манекенах, так что казалось, словно в одном углу магазина стоят рыцарь с принцессой, а в другом – придворный шут, который их развлекал. В лавке органично соединились современность и старина. Я не сомневалась, что могла провести здесь добрых три часа, но так и не ознакомиться со всеми спрятанными здесь магическими штуками.
Из-за прилавка за мной наблюдала старая фея. На ней была тонкая туника в пыльных оттенках лавандового, розового и голубого. Из-за ее плеч выглядывали большие блестящие крылышки. Она рассмеялась, и я наконец пришла в себя.
– Никогда не устану наблюдать за кем-то, кто впервые заходит в нашу лавку. – Она дружелюбно и весело улыбалась, отчего на ее лице виднелись все ее морщинки. – Кажется, что вы только что вернулись в детство.
Я знала, что она не была манекеном в костюме. По крайней мере, мне так показалось. Но она так органично вписалась в интерьер и выглядела настолько магической, что каким-то образом казалась еще одной частью магазина. Даже услышав ее голос, я долго не могла осознать, что это просто наряженная старушка, а не настоящая фея.
– Думаю, я вполне вернулась в детство. – Я подавилась коротким смешком. – По правде говоря, мне кажется, что я никак не могу оттуда выбраться.
– А зачем? Просто наслаждайтесь этим ощущением, пока оно не улетучилось.
Фея нагнулась, что-то вытащила из прилавка и, зашелестев тканями своего наряда, вышла к нам. Она наклонилась к Ватсону и протянула свой сжатый кулак тыльной стороной вверх.
За все время, что мы были в магазине, Ватсон не издал ни звука. Вообще, он не любил костюмы, а учитывая необычный материал ее наряда и огромные блестящие крылья, трепыхающиеся за ее спиной, он должен был зарычать или попятиться назад, но, к моему удивлению, продолжал стоять на месте. Затем осторожно вытянул морду, понюхал ее руку и лизнул костяшки пальцев.
Возможно, она и правда была феей, раз смогла провернуть такой фокус.
После этого она перевернула ладонь и раскрыла кулак: там лежала маленькая зеленая собачья косточка.
Ватсон тут же схватил ее.
Я уставилась на него. Он все знал с самого начала. Теперь неудивительно, почему он так радовался на улице. Этот корги и сам был немного волшебником. Или, когда дело касалось вкусняшек, ясновидящим.
Фея выпрямилась. Она оказалась почти моего роста – мне по плечи, – и улыбнулась:
– Должно быть, вы Фред и Ватсон, владельцы «Милого корги», я права?
Я насторожилась, пытаясь уследить намек на недовольство или осуждение, с которым готовилась столкнуться в магазине брата Сьюзан Грин. Но ими и не пахло.
– Да, это мы.
– Я приходила к вам на открытие. Но пока не было возможности зайти снова. Ваш магазин очарователен, а пекарня так просто божественна. Конечно, в тот раз крыльев при мне не было – думаю, именно поэтому вы и не запомнили меня. – Она протянула мне руку. – Я Глинда.
Я уже взяла ее руку, но не смогла не засмеяться:
– Глинда? Вы одна из тех актеров, кто применяет искусство переживания? Вы очень хорошо вжились в роль.
– Нет, Глинда мое настоящее имя. Клянусь, – сказала она, но ее глаза блестели. – И если вы помните, Глинда была ведьмой, а не феей. – Она разжала руку, и теперь ее глаза заблестели как-то по-другому. – Если вы здесь
