Наверное, я просто ослышалась. Не мог бездушный монстр с калькулятором вместо сердца и с сумасбродными идеями отобрать моего малыша сказать что-то такое…
— Пойдем. Нельзя стоять на трассе. Тебя должен осмотреть врач!
Я все еще боюсь повернуться в его сторону. Тогда Анваров обходит меня сам и просовывает мои руки, висящие плетьми, в рукава пиджака и застегивает его.
Анваров бросает взгляд в сторону Юры, которого уложили на землю, заломив руки.
— Бывший. На тебе порвана кофточка, — терпеливо объясняет Анваров. — Он тебя домогался?
— Нет. Я… я даже не заметила, что кофточка порвалась. Наверное, это когда он меня хотел поймать и…
Через миг до меня доходит, перед кем я оправдываюсь.
— Забери свой пиджак! — шиплю яростно. — Я с тобой никогда и никуда не поеду!
— Не поедешь? Я так не думаю! Пять секунд. На то, чтобы ты передумала.
Анваров достает телефон и загружает видео. То самое видео с моими родителями.
— Пять. Четыре. Три… — издевательски ведет обратный отсчет.
Глава 10
Светлана
— Хорошо! Хорошо, я поеду. Чтобы ты провалился. Прямиком в ад. В самый-самый горячий, бурлящий котел!
Анваров обводит меня ленивым, изучающим взглядом, ухмыляется, когда видит, что на мне осталась только одна босоножка.
— Поехали, Золушка! — карикатурно кланяется, показывая в сторону внедорожника. — Карета подана. И, в отличие, от сказочной, она не превратится в тыкву!
— Тыква уже есть. Она на твоих плечах… Ты очень глуп, если считаешь, что я отдам своего ребенка!
— А ты наивна, если считаешь, что не поддашься на мои уговоры. Я могу уговаривать. Мягко…
Пальцы Анварова с невероятной нежностью скользят по щеке, ласкают скулу и спускаются до подбородка. Большим пальцем мужчина едва заметно, но чиркает по нижней губе.
— Или жестко! — выдыхает мне в губы, чеканя по слогам. — Очень жестко!
Мужчина отодвигается и мотает подбородком в сторону внедорожника.
— В машину.
Он поворачивается ко мне широченной спиной, показывая, что разговор окончен. Еще более убедительно в мою сторону шагает один из бодигардов с каменным, непроницаемым выражением лица.
Я понимаю, что выбора у меня нет. Начну упрямиться, и меня просто забросят в салон, как мешок. Хорошо, если в салон, а не в багажник…
Шагаю в сторону внедорожника, прихрамывая. Анваров замечает это.
— Что с ногой? — тревожится.
Беспокоится за сохранность сосуда, вынашивающего его сына? Нет, не только его, но и моего тоже!
— Ничего!
— Я так не думаю.
С грацией тигра Анваров мгновенно приближается ко мне и тянет загребущие руки, чтобы…
Чтобы что?
Ой!
Миллиардер подхватывает меня на руки. Я бью его по плечам.
— Поставь! Отпусти меня! Я лучше ковылять и хромать буду, чем вот так, у тебя на руках!
— Успокойся. Я всего лишь отнесу тебя в машину. Постоянно на руках носить не собираюсь.
— И не надо! — огрызаюсь.
Едва попа приземляется на кожаное сиденье, стремлюсь отползти внутрь салона, но не тут-то было. Анваров присаживает на корточки и тянет ногу на себя.
— Что у тебя с ногой?
— Не трогай, больно! — взвизгиваю автоматически.
Но пальцы Анварова на удивление мягко трогают моя грязную, запыленную пятку.
— Асхат, дай мне аптечку и посвети. Я хочу посмотреть, что здесь.
— Поверь, это пустяки! Я выживу!
— Цыц, Раисова!
Пальцы Анварова чуть крепче сжимают щиколотку, но без боли. У этого наглеца на удивление мягкие, осторожные прикосновения, но в то же время я чувствую, что он может быть другим.
Под его несокрушимой оболочкой плещется океан силы, которая не выходит из берегов бесконтрольно. И, на самом деле, такая демонстрация уверенности и самообладания пугает даже больше, чем вспышка злости бывшего мужа.
Я же знаю Юрку: он иногда может вспылить, но потом долго-долго извиняется. Сегодняшнее происшествие показало, что Юра — мелочный трус, и от него стоит держаться подальше.
Но что из себя представляет Анваров, я могу лишь смутно догадываться!
Пока он тщательно обрабатывает мою ступню, промыв перекисью рану, потом омывает водой из бутылки грязную ногу, накладывает пластырь.
— Ты всего лишь оцарапала ногу. Но довольно глубоко. В любом случае, жить будешь. Дома тебя осмотрит врач.
Как только горячие пальцы мужчины соскальзывают с ноги, я забираюсь в самый дальний угол заднего сиденья. Коварный Анваров занимает место рядом со мной и властным жестом опускает ладонь на мой живот.
— Знаешь, я не люблю, когда мой живот трогают! — шиплю рассерженной кошкой.
— Полюбишь, — возражает миллиардер, поглаживая меня.
Его прикосновения не вызывают во мне ярой волны отторжения, как те прикосновения, которыми меня щедро одаривали гости Юры.
Самое странное, что изнутри меня затопляет теплой волной.
Я ощущаю толчки сына.
Тук-тук-тук…
Вибрации глубоко внутри, но я хорошо чувствую их.
Впервые за целый день!
Слезы облегчения струятся по щекам.
Анваров медленно отнимает ладонь и вибрации затихают.
— Держи платок, вытри слезы, — предлагает мужчина.
Я торопливо смахнула слезинки и сама притянула ладонь Анварова на живот.
— Что? — удивляется он.
— Ничего. Пусть твоя рука полежит здесь. Так надо.
Снова чувствую вибрации и едва ощутимые толчки…
Так приятно.
Невольно ловлю себя на мысли, что если бы на месте Анварова сидел Юра, он задал бы с десяток вопросов и начал сюсюкаться с моим животиком.
Но Анваров — другой. Совершенно.
Скорее всего, его отличия со знаком минус, но сейчас я просто наслаждаюсь секундами счастья беременной мамочки, которая точно знает, что с малышом все в порядке.
Через полминуты толчки затихают. Конечно, это же не концерт по заявкам.
В ладони Анварова отпадает необходимость, я пытаюсь снять клешню, но сам миллиардер не торопится это делать.
— Все, убирай прибор!
