Роджер бросился в гараж. Он знал, у кого может потребовать ответа.
Клементина спала, когда громкий стук в дверь разбудил ее.
Открыв глаза и не понимая, что происходит, она с беспокойством огляделась.
Стук повторился.
— Ну что еще такое?! — недовольно воскликнула Клементина, сползая с кровати и оправляя пеньюар, в котором так и заснула, не дождавшись Роджера.
Стук не прекращался.
— Иду! Иду! — Она босиком прошла по пушистому ковру гостиной и открыла дверь.
— Как ты посмела?! — Роджер ворвался в номер, оттолкнув Клементину, да так сильно, что она чуть не упала. — Как ты могла все рассказать Беатрис?! — рявкнул он, зло глядя на Клементину.
Она запоздало вспомнила, что не сняла перед сном макияж, и теперь ее лицо наверняка напоминает палитру художника. Но деваться было некуда. Роджер уже здесь, и надо правильно разыграть свою партию.
Драматично вздохнув, Клементина закрыла дверь и смерила Роджера долгим взглядом.
— А Беатрис не спросила тебя, как ты мог? — парировала она, прекрасно понимая, что наносит удар ниже пояса. — Или я тебя связала и изнасиловала против твоей воли? — насмешливо осведомилась она, нанося еще один удар.
— Это не твое дело, что сказала или не сказала Беатрис! — сердито ответил Роджер. — Ты и мизинца ее не стоишь!
Клементина фыркнула, повела плечом, прошла к бару и налила себе вина.
— Вот только не надо делать из меня виноватую! — с иронией произнесла она. — Или забыл, как нам было хорошо вместе и что ты говорил в момент страсти?
Роджер выругался.
Все складывалось не в его пользу. Мир рушился. Мир, к которому он привык и который полностью устраивал его. Какого черта он связался с Клементиной?! Ведь он прекрасно понимал, что она не выпустит его из своих когтей.
— Никто из тебя никого не делает, — буркнул он, подходя к бару и наливая себе скотч.
Он залпом выпил его, чувствуя, как алкоголь провалился в желудок, неся частичное успокоение.
Клементина с удовлетворением взглянула на него. Она видела, что Роджер на изломе.
И теперь надо было правильно себя повести, чтобы он остался.
Роджер налил себе еще.
Клементина покинула гостиную, направляясь в ванную, чтобы поправить макияж. Взглянув на себя в зеркало, она порадовалась, что пользуется стойкой косметикой. Почти ничего не нужно было делать. Лишь немного подкорректировать подводку для глаз и припудрить лицо.
— Зачем ты это сделала, Клемми? Чего тебе не хватало? — Голос Роджера заставил ее вздрогнуть и обернуться.
— Пока я не была беременна, меня все устраивало, — с вызовом ответила она. — Но, как ты понимаешь, ребенку нужен отец. И мне кажется, что ты должен это сознавать как никто другой.
Роджер вздохнул.
— Я люблю Беатрис.
— Ну и что? — Клементина безразлично пожала плечами. — Мало ли кого я люблю. Это же не мешает мне пойти на некоторые жертвы. Чем ты лучше?
— Я не лучше, я хуже. И я не хотел сделать Беатрис больно.
— Об этом надо было раньше думать, — философски заметила она, отстранив его и войдя в спальню. — Роджер, мы с тобой в одинаковом положении. Я тоже многого лишилась, но делать нечего, жизнь продолжается, и надо двигаться дальше. Нашему ребенку нужна семья. И она у него будет!
Роджер с удивлением наблюдал за Клементиной. В ней было столько целеустремленности! Казалось, что она не замечает видимых препятствий, мешающих исполнению ее желаний.
— Я не люблю тебя, — сказал он, не отводя взгляд.
— Полюбишь. Когда увидишь, какого малыша я тебе рожу, — самодовольно улыбнулась Клементина.
Роджер покачал головой.
— Это какой-то бред, — прошептал он.
— Это правда. — Клементина подошла к нему, подняла голову, заглянула ему в глаза.
Роджер схватил ее за плечи, сильно встряхнул.
— Почему так все получилось?!
Алкоголь туманил его мозг: несколько порций скотча давали о себе знать.
— Отпусти меня! Ты делаешь мне больно! — воскликнула Клементина. — Можно подумать, что я одна во всем виновата. Или ты не знал, что когда двое людей нормальной ориентации занимаются сексом, то от этого бывают дети?!
Роджер ослабил хватку. В растерянности отступил.
Клементина сердито передернула плечами, поправила съехавший пеньюар.
— Я красивая женщина, — тихо сказала она. — Не понимаю, почему ты не видишь этого? — Она смело посмотрела на него, бросая вызов.
Во взгляде Роджера вспыхнул огонь.
— Чего ты хочешь?! Секса?! — прорычал он, толкая ее на кровать. — Так ты его получишь!
Его глаза метали молнии, но Клементина не растерялась. Она умела управлять мужчинами.
— Да, покажи мне, какой ты мужчина, — проворковала она, расстегивая три пуговки пеньюара и распахивая его.
Роджер сдернул с себя футболку, расстегнул джинсы и быстро избавился от них вместе с трусами.
Он без прелюдий вошел в Клементину зная, что делает ей больно, и радуясь тому, что хоть чем-то может досадить ей.
Клементина застонала. Она была готова к этому и знала, что надо делать.
— Так, милый, так! — шептала она, обхватывая его мускулистые ягодицы своими стройными ногами и приподнимая бедра, чтобы как можно глубже вобрать в себя его напряженную плоть.
Роджер быстро двигался внутри нее, даже не сознавая, что он делает. В его голове все смешалось, и этот сумбур не давал покоя, заставляя напряжение сковывать все тело. Роджер мечтал избавиться от этого напряжения или хоть немного ослабить его путы, чтобы появилась возможность жить дальше, не чувствуя себя последним подлецом.
Но, видимо, он делал что-то не так.
Потому что, когда оргазм накрыл его, рассеивая в голове туманную дымку лихорадочных мыслей, он вдруг увидел себя как бы со стороны и ужаснулся тому, что сделал.
Резко отстранившись от Клементины, он поспешно оделся.
— Ну что же ты? — насмешливо осведомилась она, неотступно наблюдая за ним.
— Ты просто не представляешь, во что мы вляпались, — пробормотал Роджер, натягивая футболку.
— Да нет же, — возразила она. — Это ты не представляешь.
Роджер замер, бросил на нее короткий взгляд.
— Я никогда не женюсь на тебе, Клементина, как бы ты этого ни хотела. Я найду Беатрис и поговорю с ней. И я уверен, что она простит меня.
Клементина села на кровати, надела пеньюар, который смятым комком валялся в изголовье, смерила Роджера сердитым взглядом.
— Я бы не слишком на это рассчитывала, — едко произнесла она. — Потому что, зная Беатрис, я предполагаю, что она не простит предательства. Ни мне, ни тебе.
