эта игра со мной? Что они хотят? Проверить меня? Смысл? Если счета реальные, то Омар, получив сведения, со временем постарается вывести с них деньги. А если это пустышка? Тогда вообще все выглядит иначе. Омар с Марком ведут совместную игру под прикрытием МИ-6, просто используя меня. Возможно, микрофон был обнаружен еще раньше. Эта версия имела право на жизнь. А если цель – выйти на других чиновников. Не проходит. Марк мог и сам давно взять интервью, а дальше по цепочке. Хотя не факт, что все так просто. Иногда нужен кто-то третий, для запуска механизма отношений. Итак, версий несколько: Марк работает на себя, МИ-6 затеяло игру, в которую вовлекли и меня, как и в Китае. Если с первой все было ясно, то со второй ясности пока нет. Для того чтобы попытаться понять, мне необходимо дальнейшее развитие событий. По возвращении прощупать, известно ли Александру о деятельности Марка, если да, то все встает на свои места. Здесь я мог действовать только сам. Через связного опасно, так как давать номер телефона было нельзя. Принимать решения придется по мере развития событий.
Следующее: Омар обнаружил микрофон. Если принять, что это было случайно и именно так и произошло, то он начнет проверять меня и сообщит Марку, но была также запись разговора с Махмудом. Что это? Не думаю, что он этого хотел, если знал о микрофоне. Все-таки больше вероятность обнаружения – случайность. Вот на таких случайностях и проваливаются.
Пленку надо было, надо было как можно быстрее передать связному, чтобы отправил ее в Европу. Лучше бы это сделать сегодня, но я не мог уйти в гриме. Если ко мне придут, то администратор подумает, что я в номере, а меня там нет. Не сегодня. Значит в ближайшие дни, может быть даже завтра. А что у нас завтра? Я встал и подошел к телефону и позвонил администратору.
– Это из номера 505, – сообщил я ему, – мне звонили?
– Одну минуточку, – в трубке возникла тишина. – Да, вам звонила Инга и просила предупредить, что заедет за вами завтра в семь часов.
– Спасибо.
Ну, вот еще одна встреча. То ли это ее личное желание, то ли выполняет указания Омара, как велел Махмуд. Я подошел к окну и посмотрел на город, который уже освещался огнями рекламы. Ночь здесь наступает быстро.
В дверь постучали. Ну, вот и гости, – подумал я. Марка я увижу завтра, ужин в номер не заказывал, значит чужие и незнакомые. Я подошел и открыл дверь. Едва ее приоткрыл, как в комнату вошло несколько человек. Из какого они ведомства мне догадываться было не надо.
– Вы слишком бесцеремонны, – заметиля, – врываться в номер – плохой тон, а уж к иностранцу тем более.
– Это в том случае, если иностранец не дает повода для егобеспокойства, – ответил один из вошедших, который был постарше. – К тому же мы не врывались, вы сами открыли.
– Ну, да пришли по приглашению. Я думал это приличный отель, потому и открыл дверь. Обычно в гости приходят по предварительному звонку от администратора, а не внезапно, пытаясь застать врасплох.
– Вы правы, мы и хотели прийти внезапно.
Он подошел к окну, посмотрел за него, а потом сел в кресло, остальные продолжали стоять, не сводя с меня глаз. Всего зашло четыре человека.
– Я майор контрразведки, – представился старший. – Меня зовут…
Он не успел закончить фразу, как я его прервал: – Не надо продолжать. Я не хочу хранить ваше имя в памяти. Предпочитаю вас не знать. Вы не являетесь добрым Ангелом и пришли не с добром, потому в своем завещании я не буду вас упоминать.
– Как хотите.
– Вы про завещание?
– И про него тоже.
– Так что такое произошло, что контрразведка пришла ко мне? Основываясь на названии, получается, что я разведчик, а судя по вашему званию, не плохой разведчик.
Я пытался говорить шутливым тоном. Я его провоцировал. Если он эмоционален, то случайно мог сказать то, что будет представлять для меня интерес.
– Кто вы мы пока не знаем.
– У меня есть паспорт и там все написано. Да и как вы могли прийти, не зная, кто я? Что-то с логикой у вас беда.
– Беда не у нас, а у вас.
– Неужели! Я не согласен. Беда у вас, иначе бы вы не пришли.
– Я не точно выразился, беда может быть у вас.
– Вы пришли поговорить о моем будущем? Понимаю, тема интересная, даже для меня, а уж из уст сотрудника вашего ведомства тем более.
Все это время я стоял около стола, но стоять, раздражать его было скучно, и я прошел и сел в кресло по другую сторону столика от майора.
– Шутите все. Но у нас не так много времени, – заметил он.
– А уменя оно есть. Но вы так и не сказали о цели визита. Предлагать мне работу вряд ли будете. Слушаю вас.
– Нас интересуют ваши вещи, мы хотим их осмотреть.
– У вас нет своих? Поизносились? Что ищите?
– Магнитофон и пленку с записью.
– У вас дефицит и того и другого? У меня все это есть.
– Не то, о чем вы говорите. Мы проведем у вас обыск, – заявил он.
– С какой стати? У вас есть санкция? Мне позвонить в консульство или моему знакомому Омару аль Балхи?
– Можете позвонить и ему, но не надо зря тратить его время, у нас своя работа. Что касается звонка в консульство или санкции, то это не позволительная роскошь в текущий момент.
– Я люблю роскошь, впрочем, как и большинство людей. Так почему это не возможно?
– Возможно. Санкция дело поправимое – сейчас я отправлю сотрудника, и он привезет санкцию, но все это время я буду здесь. Вы этого хотите?
– Я хочу, чтобы вы убрались отсюда и чем быстрее, тем лучше. А впрочем, что это я размечтался. У вас монархия.Здесь законы работают с отклонениями в нужное русло.
– Вы хотите оскорбить эмира?
– Я хочу, чтобы вы убрались из моего номера.
– Многое зависит от вас.
– Я лучше помолчу, потом все скажу, что думаю.
– Если будет что и кому.
– Как это понимать?
– Да как хотите, а вы приступайте, – обратился он к сотрудникам.
Один из них подошел ко мне ипопросил встать. Обращался он по-английски. Я встал и поднял руки. Он профессионально осмотрел меня, хотя смотреть было нечего: из одежды на мне были брюки, и рубашка. Я снова сел. Двое стали проверять шкаф, третий достал сумку и проверял ее содержимое. Он достал фотоаппарат и хотел его
