что не спеши!
Мы сыграли партию, и при подсчете оказалось, что у Гермеса на руках два лишних короля.
— Шулер бессовестный! — прошипела Ника, которой вообще уже любое море было по колено.
— Кто? Я? — возмутился было Гермес, но потом сник под нашими напряжеными взглядами. — Ну да, неловко вышло... Но откуда ж я знал... что два других короля у вас?..
— А знать ничего и не надо, надо лишние карты не создавать! — нахмурился я. — Предлагаю объявить Гермеса проигравшим!
— Нет, ну так нечестно! — обиделся бог. — Проигрывает у нас кошка. Зачем ты все портишь, смертный?.. И вообще... — он понизил голос и полушепотом добавил: — Вообще... Ты это... Ты меня уважаешь?..
Вот тут я заржал в голос.
Вот что с греческими богами творит животворящая выпивка в компании русского человека!
— Конечно, уважаю, Гермес! Что за вопрос? Но все равно за эту партию ты должен внеочередно отчитаться! — заявил я, ужасно гордый тем, что не запнулся ни на одном слове.
— Ну ладно, ладно... Проштрафился, признаю. Готов к вопросу, — проговорил Гермес заплетающимся языком.
— За что ты попал в список неблагонадежных? — выпалил я.
— А со мной посоветоваться не мог?.. — обиженно протянула Ника. — Я бы поинтересней придумала...
Гермес вздохнул.
— За связи с повстанцами, иницрущими войну.
— Црущими чего? — переспросила Ника.
— Ой, ну не заставляй ты меня выговаривать это проклятое слово! Короче, за них за всех. И за вашего магистра в особенности. Зевс всегда ненавидел рыжего...
— Почему «рыжего»? — озадаченно спросил я. — У Януса ведь черные волосы.
Гермес пьяно улыбнулся.
— Э-эээ нет, это уже второй вопрос! Играем дальше!
— Я не могу больше, — жалобно проговорила Ника. — Цифры... расплываются...
Гермес выкатил доску.
— Ну, тогда у нас сегодня не дохлая рыба, а дохлая кошка!
Ника насупилась.
— Противно звучит...
Она печально развела поникшие уши, хвост повис дохлой коброй.
Гермес с широкой улыбкой махнул рукой над столом, точно ударив в невидимый гонг.
— Бам! Бам! Час расплаты! Давай, красотка, выкладывай. Кто ты, и откуда.
— Это два вопроса, — прошептала Ника, шмыгнув носом.
— Будем считать, второй от меня. Выпьем? — предложил я Гермесу.
— Давай, — кивнул бог.
Пока мы пили, Ника тихонько всхлипывала, обнимая притянутые к груди колени.
— Эй, выключаем дождь и погнали откровение дня! — заявил Гермес, морщась от выпивки. — Чет не пошло в этот раз... Какое-то не такое...
— Угу, три бутылки водки были хорошими, а последняя паленая попала, вот ей и отравился? — усмехнулся я.
— Хорошее предположение, — на полном серьезе заметил Гермес. — Но вернемся к нашей кошке, она — интересная барышня. Потому что таких дерзких звероморфов люди... того самого. Топят. Еще в младенчестве — если, конечно, их не выкупают. Для особых целей...
— Ну вот... меня и выкупили, — проговорила она, робко взглянув на меня. — Прости... Данечка... Ты хороший. Ты такой хороший!.. Но я должна была тебя оставить... Из-за них!..
Гермес вдруг тоже шмыгнул носом.
— Боги, она такая миленькая... — пробормотал он, подтирая раскрасневшиеся глаза. — Ну как можно обижать... Таких милых?
— Точно, — кивнул я, чувствуя, как от последнего бокала свечи начинают кружить над моей головой. — Ты скажи... Скажи кто тебя обидел, Ника!
— Полностью согласен, — с трудом проговорил Гермес, кивая головой. — Какая паскуда обидела котенка?
Ника замотала головой.
— Я не хорошая. Я — плохая!
— Вот ведь бред. С таким личиком? Плохая? — возмутился Гермес, и тут же расплылся в похабной улыбочке. — А-ааа, я понял, почему плохая! Шалунья...
— Ты хотел знать, почему я сбежала? — не обращая внимания на выступление Гермеса проговорила Ника, и из ее огромных зеленых глаз покатились крупные хмельные слезы. —Так вот, я скажу тебе! — выкрикнула она. — Я из гильдии смерти. Дитя отравленного ножа и перд.. то есть предвечного Нергала. Вот кто я...
— В смысле?.. — негромко спросил я, напрягая подтекающие после выпивки мозги. — Что такое — «гильдия смерти»?..
— Убийцы, — подсказал мне Гермес. — Но погоди... когда я придвинулся к тебе, благословение Нергала не засияло и не попыталось меня шибануть.
— Да, — кивнула Ника. — Потому что я отреклась от него. Я предала гильдию, которая воспитала меня. Сестер, с которыми выросла. Моих хороших, добрых сестер! Они не били меня... Они... — Ника вдруг разрыдалась. — Они были моей семьей! — сквозь плачь проговорила она. — Но я не смогла... Я должна была приехать в дом развлечений и убить клиента, но не смогла... Он... если бы он стал приставать ко мне... Или бить... Я бы, наверное, сумела. Но он был старый! И такой грустный. Кормил меня мороженым...
Ее голос стал тихим, но мы с Гермесом даже дышать стали тише, так что прекрасно слышали каждое ее слово.
— Говорил, у него злая и некрасивая жена... Ждет, когда он умрет. Чтобы получить наследство. Что его сын погиб, и он теперь совсем один. И я не смогла!..
Ника сердито вытерла глаза ладонями.
— А потом одна из моих сестер пришла на помощь, и я вступилась за него. Мне было жалко... Я — неудачница, хозяин. И предатель. Я тебя недостойна...
— Просто сердце кровью обливается... — пьяно пробормотал Гермес, громко шмыгнув носом.
А Ника взглянула мне прямо глаза в глаза, и продолжила:
— Сначала я предала сестер и бога, которому поклонилась. Ради другой Ники. Ради жизни без крови. А теперь я предала тебя. И магистра. И жизнь без крови. И другую Нику — тоже! Но я не могла по-другому. Потому что в клетке на площади — мои сестры. Моя единственная семья, которую я знаю... А тут еще Гарм. Он давно выслеживал меня, потому что я помогла сбежать от него Дарине, нашей старшей. Я оставила отметину на его лапе... Но убил бы он нас всех! Нергал бы их не спас. Он не защищает от смерти. Только от вмешательства других богов. Он бы им не помог. А я — могла. Нужно было только заставить его следовать за мной до рассвета, а потом открыть клетку сестер. Дальше они бы о себе позаботились.
— А ты сама?.. — проговорил я. — Что было бы с
