Книга Я Не игрушка для тебя (СИ) - Ольга Рог

был. Думал, поболит и пройдет. А как потерял ее — не живу. Все стает в этой жизни не важным. Прости, я даже о тебе не думал тогда… просто накрыло с головой. Жена от безразличия ушла. Остались только дети. Но и тут я плохой отец, — сжимает кулаки.

— Эта авария, как щелчок по носу… Я ведь мог потерять и тебя тоже, — Тихомиров встает и приблизившись, берет меня за руку. — Маленькая моя, прости меня, — в глазах мольба.

Ешки-матрешки! Даже меня пробило. Накрыла сверху его руку своей.

— Хорошо, давай попробуем… Как мне тебя называть? — прикусила губу.

— Я отец тебе, Рита. Зови папой, — такие же голубые глаза, как у меня ждут ответа.

Согласно киваю. Устало откидываюсь на подушку. Через два дня Новый год. Проведу я его здесь, в больнице.

— Пап, я мороженое люблю, клубничное. Принеси на Новый год…

Не слышу уже ответа, проваливаясь в сон. Чувствую, держащую меня руку, а вместе с ней защиту и спокойствие.

34. Посетители

— Давай сюда, быстрее! — отвлекаюсь от электронной книги, читаемой в телефоне на двери, за которыми слышно пыхтение.

Из проема двери показывается Танькина мордаха.

— Она здесь! — оборачивается, шепча кому-то.

В мою палату вваливаются Шатрова, Синицына и Пестов. Откладываю телефон, вылупившись на одноклассников.

— Вы как сюда пробрались? — вопрос риторический.

Хитрое лицо Шатровой и испуганные два других — говорят, кто все это затеял. Димка Пестов прислонился спиной к двери, подпирая, чтобы никто не зашел. Девочки, щелестя большим пакетом, двинулись ко мне.

— Ритка! Живая, стервь! — радуется подруга.

— Вашими молитвами, — хмыкаю.

Нет, я правда рада их видеть, но смущает присутствие Пестова. Поняв мой взгляд, Светка Синицына, выдала:

— Дима не знал, что затеял Воронцов… Правда, Рит, не знал.

Одноклассник прочищает горло:

— Королева, ты можешь думать, что хочешь, но если бы я знал, то помешал. У Стаса совсем крыша поехала…

— Ну, рассказывайте! У меня тут полный информационный вакуум. Все боятся мою нежную психику травмировать, — тянусь к пакету, чего принесли проверить.

Я сейчас, как дите малое "че купил?", встречающее у входа. Порывшись, обнаруживаю яблоки, апельсины, сок, конфеты и целый блок жвачек "love is". Восторженно вытаскиваю коробку:

— Ребят! Круто! — мне нравится, что там ассорти, с разными вкусами.

Чувствую себя ребенком. Распечатываю одну и жмурясь, закидываю в рот. Яблочная сладость растекается по рецепторам.

— Покажи, что у тебя? — Танька тянется почитать вкладыш с "предсказанием".

"Любовь — это не терять времени даром"…

Что верно, то верно. Время — самый ценный ресурс. Нужно успевать жить, что-то делать полезное и к чему-то стремиться.

— Угощайтесь, — раскрываю благосклонно пакет и показываю на завалы всякой вкуснятины на столике.

Самое ценное — блок жвачки, пытаюсь спрятать в тумбочке. Наклоняюсь и моя распашонка спадает, оголяя плечо.

— Пестов! Глаза свои бестыжие убрал! — рычит Танька.

Не понятно за кого она больше волнуется: за мою честь или глаза Димкины. Чувствуется, что между этими двумя что-то происходит.

— Рит, в школе только про тебя и говорят, — отвлекает Света. — Говорят, Воронцов под домашним арестом. Сейчас идет битва их адвоката с прокурорскими. Но все идет к тому, что Стас сядет. Ему шьют похищение и тяжкие телесные, повлекшие вред здоровью. Суммы компенсации говорят уже заоблачные. Это даже странно, что связи богатенького папы Воронцову не помогают.

М.да. Отец вгрызся так, что вой стоит. Лично Тихомиров снимал у меня показания, в присутствии следователя и еще двоих прокурорских. Ко мне вообще никого не подпускают. То и удивительно, что ребята пробрались.

— Эта скотина заслуживает расстрела, — глаза Таньки горят мщением, даже Пестова передернуло.

— Не понял?! — рычит Макар, который рывком открыл двери.

Димка, подпиравший двери отлетел и бухнулся на четвереньки.

— Ой, — пискнула Синицына.

Танька подбежала к Пестову, закрывая его собой… у меня аж челюсть отпала.

— Я спрашиваю, какого хрена вы здесь забыли?! — Макар реально может до заикания довести.

— Не трогай моих друзей! — у меня прорезался голос.

— Мы уже уходим, да ребят?! — Светка, машет руками, что пора валить.

Одноклассники пытаются просочиться мимо брата.

— Стоять! — на плечо Димки ложится рука.

Пестов замер и беспомощно обернулся на меня.

— Макарррр! Отпусти их! — кидаю в Тихомирова апельсином.

Этот, "Рембо", ловит свободной рукой "снаряд" на лету.

— Брысь, пока я добрый! — отталкивает от себя парня в сторону двери. — Чтобы больше здесь не видел!

Закрывает за моими посетителями двери и подходит ко мне. Наклоняется… нос к носу.

— Ты, малая, слишком доверчива!

Нихренасе, заявление! Еще один заботливый братец на мою голову?

35. Новый год

Сволочи! Куда столько сладкого натащили? Запихиваю в себя кусок торта, который уже не лезет. Жалко же, что все пропадет — оглядываюсь. Надо мед. персоналу раздать. До Нового года два часа. Пойти, хоть людей встретить. Накинув халат и одев мягкие тапочки-зайцы, взяла оставшийся торт и пошла искать себе компанию. В коридоре никого. Повернулась на звук гудящего лифта.

— Вон она! — пьяно хихикая на меня указывает Макар.

Застыла. Вот уж кого не ожидала увидеть вместе! Братишки уже нагулявшиеся, лыбясь, шуруют ко мне. Как их охрана пропустила? Часы приемные давно закончились.

— Зайка нас встречает, с тортом! — одобрительно хрюкает Матвей.

— Одевайся, мы тебя похищаем! — заявляет синеглазая пьянь.

Перевожу взгляд с одного на другого… адекватного поведения точно ждать не приходится, эти двое под приличным градусом.

— А вот и карета для принцессы! — Матвей катит инвалидное кресло, которое прихватил у соседней палаты.

— Так нельзя! — пытаюсь вразумить хулиганов.

— Торт мне, а ты иди одевайся! — Макар забирает десерт и отламывая прямо рукой кусок, запихивает в рот.

— И куда мы собрались? — складываю руки.

— Покатаемся! — отвечают, жуя мой торт два проглота.

— Вы ж пьяные! — шиплю.

— А мы тебя за руль посадим! — облизав палец, Макар указал им на меня.

— Вы нормальные вообще? — вопрос чисто философский.

— Давай, малая! Штанишки, курточку, ботинки… Быстро, пока внизу не оклемались! — оглядывается на лифт Тихомиров.

— Вы что, охрану вырубили? — хватаюсь за горло.

— Напоили! — Матвей отодвигает полу кожаной куртки, из внутреннего кармана которой торчит бутылка коньяка.

Закатываю глаза, понимая, что спорить бесполезно. Переоделась в теплые вещи, натянула шапку…

— Давай, по лестнице! — подталкивают. Мы слышим, как кто-то уже поднимается на лифте.

Я будто ходить разучилась. Ноги еле слушаются. Спускаюсь с передышками, понимая, что сил у меня не так много.

— Давай, ты — за ноги, а я — подмышки! — решил ускорить процесс Королев.

Пискнуть не успела, как меня подхватили и тащут… Только бы не уронили! — молюсь. Может на помощь позвать? Добьют ведь своим энтузиазмом! Но на пути нам